Норусовский уезд, Норусовский волостной Совет крестьянских депутатов, Норусовская волость

Ылтӑн тыррине акма пӗлес пулать,

Акма пӗлес пулать анчах мар:

Акма пӗлес пулать, пухма пӗлес пулать —

 Унсӑрӑн ырлӑха ҫухатан.

Чувашская народная песня

После революции, в декабре 1917 года старая система управления уездами, волостями была полностью ликвидиро­вана. Ядринский уездный исполком (уисполком) функциони­ровал до сентября 1927 года. В начальный период существова­ния уездного Совета в структуре его органов наблюдалась несогласованность. Исполнительный орган состоял из трех сек­ций: рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Каждая секция имела свою автономию, между ними наблюдались не­которые трения. Скоро их объединили, назвав Ядринским уездным Советом рабочих, крестьянских и солдатских депута­тов. В то время в Чувашии начало функционировать бюро Вирьяльского общества, куда входили представители Козьмодемьянского, Курмышского и Ядринского уездов.

В 1917 году в состав Ядринского уезда входили город Яд­рин, 14 волостей, где проживало 194450 душ населения в 31395 дворах. Они держали 41000 голов крупного рогатого скота, 37175 лошадей, 118316 овец, 2978 коз, 31520 свиней. На рын­ках за лошадь давали 375 рублей, корова местной породы оце­нивалась в 385 рублей, свинья — 135 рублей. В Норусовской волости в начале 1918 года насчитывалось 14 сельских обществ, в составе села Норусово и 31 деревни. В волости насчитывалось 3034 двора, где проживали 16292 человека, из них 8012 муж­чин, 8280 женщин, в том числе 6879 душ пользовались землей. Русское население составляло 642 человека, которые в основ­ном проживали в волостном центре. В волости действовали Норусовская, Кукшумская, Кадышинская церкви, "мельниц вет­ряных - 31, водяных - 13 и паровых - 2. Паровые мельницы были смонтированы в деревнях Хорн-Кукшум и Сюлькасы (Кукшум). Сельское хозяйство, несмотря на войны, развива­лось интенсивно. Количество коров и овец за 15 лет возросло в 3 раза, лошадей в 2 раза, а свиней и коз в 5 раз.

В 1916 году в Норусовском крае было 4095 голов КРС, МНН лошадей, в 1939 году стало 8313 голов КРС, 5081 лоша­дей, а сегодня коров осталось около 5000, лошадей - 1000.

В январе 1918 года в селе Норусово был реорганизован агрономический участок, назначен новый агроном и сельско-хозяйственный староста. Этот участок стал обслуживать терри­тории Норусовской, Аликовской и Тойсинской волостей.

С созданием Норусовского волостного комитета бедноты началось противостояние между властями и крестьянами.

6 ноября 1918 года комитет доводит до всех жителей волости постановление, согласно которому к 9 часам утра 10 ноября следует сдать лишний скот для нужд Красной Армии. Коми­тет установил, что семья из 4 человек должна иметь одну корову, из 7 человек — 2, из 11 человек - 3 коровы, на 8 человек полагалась одна овца и один поросенок. Все лишнее приказано сдать. Тем, кто ослушается, пригрозил революци­онным трибуналом. На основании этого же постановления, комитет принимает на себя вопросы торговли железными, скобяными изделиями, изымания излишков хлеба и распре­деления керосина по деревням. Председателем комитета был Матвей Никифорович Никифоров. Такое необдуманное ре­шение, безусловно, исходило от уезда. Губернские власти су­мели разобраться, и в январе 1919 года комитеты бедноты повсеместно были ликвидированы, дела их переданы в волисполкомы.

В декабре 1918 года председатель реввоенсовета Советс­кой России Лев Троцкий подписывает приказ, согласно кото­рому «...Все военнослужащие в управлениях и учреждениях воен­ного ведомства, находясь при исполнении обязанностей службы, обязываются носить революционный военный знак — Красную Звезду, изображением на ней молотка и плуга. Упомянутая звез­да носится на головном уборе, в виде нагрудного знака на кителе и рубашке, на левой стороне груди, или в петлице гражданского пла­тья по желанию. Гражданам, не состоящим на обязательной военной службе, ношение Красной Звезды не разрешается». Так Крас­ная Армия приобрела свой отличительный знак.

В городе Ядрин 24 мая 1920 года состоялась конферен­ция беспартийных крестьян, где рассматривались вопросы зе­мельной, продовольственной политики и народного образо­вания на селе. Докладчик говорил, что при коммунистическом земледелии будет много лежебок, землю лучше обрабатывать не сохой, а плугом. Делегаты его обсмеяли, они не понимали и не верили в будущее. Когда докладчик остановился на комму­нальной обработке земли, крестьяне зашумели, стали возра­жать и приняли решение, что к такой обработке перейдут лишь тогда, когда в Советской России будет все спокойно. В вопросах просвещения крестьяне и власти нашли полное вза­имопонимание. Делегаты единодушно решили, что не пожа­леют никаких средств на открытие школ и детских садов в сельских глубинках. А вот в вопросах продовольственной по­литики мнения разделились, даже внутри делегации Нору­совской волости. Член волисполкома Кузнецов подошел к разрешению продовольственной политики не с точки зрения деревни, а всего государства, т.е. сначала продразверстка, потом жизнь крестьян. С ним не согласился делегат конфе­ренции от Норусовских крестьян. Он резко настаивал на не­обходимости оставлять продовольствие для себя и голодаю­щим. Больше всего крестьяне были недовольны работой местных кооперативов, где работники лучшие товары рас­пределяли между собой, а неходовые оставляли для сельско­го жителя. Делегаты просили дать конкретные ответы: почему на складах Норусовского кооператива сгнил картофель? кто знает, каким должен быть коммунист, когда у него имеется хлеба на лицо около 40 пудов, но он до сих пор ни одного зерна в продорганы не сдал?.. В целом крестьяне поддержива­ли и верили в Советскую власть, требовали конкретных ша­гов, особенно в вопросах сельского хозяйства.

Норусовская волость всегда стремилась к самостоятель­ности. В июле 1917 года Ядринская уездная Земская управа правит норусовцев рассмотреть вопрос о реорганизации волости. Собрание волостного схода принимает решение и в категоричной форме дает ответ: «Норусовскую волость оста­вить самостоятельной, если пожелают, то присоединить к Но­русовской волости селения Асакасинской волости, селения Большие-Хирлепы, Чирш-касы, Ильдым-касы, Альменево, Мало-Яушской волости селения Чирш-касы, Елабуши, Сявал-касы, Киве-Серт, Тойшинской волости селения Абызово, Сендимиркино, Анат-касы, никакого приговора не составляли, считая лишним».

Желание быть самостоятельной единицей в губернии в начале 1918 года вылилось в противостояние властей.

Декрет Совета Народных Комиссаров от 27 января 1918 года «О порядке изменения границ губернских, уездных и прочих» урегулировал вопросы слияния и разделения уездов. Декретом было разрешено местным органам Советской вла­сти самим произвести необходимые изменения в системе местного административного управления. Был утвержден оп­ределенный порядок рассмотрения таких вопросов при не­посредственном и обязательном участии трудящегося насе­ления с учетом местных интересов. Принятие окончательного решения принадлежало губернским Советам рабочих, крес­тьянских и солдатских депутатов. Однако данный декрет каж­дая из заинтересованных сторон трактовала по-своему.

В Петрограде 6-8 марта 1918 года состоялся VII съезд партии большевиков. Он был созван для окончательного ре­шения вопроса о мире, о выходе России из империалисти­ческой войны. Съезд принял решение о переименовании партии РСДРП(б) в Российскую Коммунистическую партию (большевиков) — РКП(б).

В то время село Норусово претендовало называться уез­дным городом. На собравшемся 20 марта 1918 года районном крестьянском съезде село было объявлено «уездным горо­дом». Для придания законной силы проекту решения поста­новили созвать первый Норусовский уездный крестьянский съезд. Он состоялся 28(15) - 30(17) марта 1918 года, где уча­ствовали по 3-5 представителей Аликовской, Асакасинской, Кошлоушской, Малояушской, Норусовской, Тойсинской, Село-Устьинской, Убеевской, Хочешевской, Чувашско-Сор-минской, Слободо-Стрелецкой волостей. На съезде присут­ствовали депутаты Ядринского уездного Совета - от Асака­синской волости Майоров, от Убеевской — Илларионов, от Аликовской — Волков, представитель центрального чувашс­кого Совета Казанской левоэсеровской партии «Канаш» Зи-нон Алексеев. Всего 47 представителей.

После бурных обсуждений с провозглашением много­кратного «ура» единогласно выразили подтверждение об от­крытии в селе Норусово нового уездного города Норе. С по­бедой и утверждением нового уездного города их поздравили представитель Союза землепашцев и солдат Ядринского уез­да В.Абакумов, а З.Алексеев зачитал приветственную теле­грамму из Казанского центра Чувашского Совета «Канаш».

На съезде обсуждали вопросы об отводе земли под уч­реждения нового города, об организации административных, хозяйственных, земельных, юридических, военно-учетных уч­реждений и казначейства. Постановили прекратить всякое перечисление средств в Ядринское казначейство. Поступаю­щие деньги от казенных, земских сборов вносить в депозит Норусовского уезда. Решили просить комиссара народного образования товарища Луначарского открыть в Норсе сме­шанную гимназию.

На следующий день, 29 марта, съезд собрался на вто­рое заседание, где провел выборы членов нового исполко­ма и организовал уездный школьный комитет. Членами Но­русовского уездного Совета крестьянских депутатов стали: Тимофей Алексеев, Алексей Лебедев от Норусовской воло­сти, Г.Анисимов от Аликовской, Е.Майоров от Асакасинс­кой, Василий Смирнов, Гаврил Дубнов от Тойсинской, Н.С.Брызгалов от Чувашско-Сормовской, И.Илларионов, Илларион Филиппов от Убеевской, А.Микеев от Малояуш­ской, Н.Стражников от Кошлаушской волостей, Яков Аб­рамов — представитель Ядринского уездного земства, Зи-нон Алексеев от чувашского Совета «Канаш».

Съезд решил хлеб из района Норусово в дальнейшем никуда не отправлять. Постановление о создании нового го­рода Норе и нового Норусовского уезда решили объявить по всем инстанциям, волостям, и дать объявление на страницах газеты «Канаш».

В 2 часа ночи 30(17) марта все вопросы были рассмотре­ны, и председательствующий объявил о закрытии заседаний съезда. В новый уезд вошли семь волостей. Убеевский волисполком воздержался вступить в новый уезд до законного ут­верждения города Норе. Чебаевский волисполком не успел разобраться в своем решении - в марте обратился с просьбой присоединить их к Чебоксарскому, в апреле к Цивильскому уезду. Слободо-Стрелецкая волость колебалась, искала вы­годное место, долго не давала ответа, сначала хотела быть в составе Норусовского уезда, затем решила присоединиться к Васильесурскому уезду.

С решением съезда не согласился исполнительный ко­митет Ядринского уездного Совета, 18 апреля 1918 года вы­разил протест и на 25 апреля назначил новый крестьянский съезд. Для юридически грамотного решения вопроса в Аликово. отправил своих представителей в составе Гранитова, Каратаева, Мартяжева, Иванова, Кочергина. Ядринцы не торопили ход событий. Наоборот, даже пошли на некоторую хитрость, на словах соглашались с решениями большинства, а на деле грамотно и скрупулезно решали свои вопросы.

Борьба только начиналась. 8 мая 1918 года, с целью окон­чательного урегулирования этого вопроса, по инициативе Яд­ринского уездного исполкома в селе Аликово было созвано совместное пленарное заседание, где присутствовали предста­вители Казанского губисполкома Филиппов и Янаев. Норусовцы немного нарушили принцип представительства, на за­седании число делегатов оказалось больше оговоренного. В итоге Норусовцы победили, посчитали данное заседание съездом, объявили «окончательно сформированным Норусовский уезд». Но представители Ядринского, Балдаевского, Шуматовского волостей, представитель губисполкома Янаев вынесли протест, что данное заседание не может называться съездом.

Казанский губернский Совет крестьянских депутатов своим постановлением от 20 мая 1918 года посчитал нежела­тельным деление Ядринского уезда на два самостоятельных уезда, но решение о переносе уездного центра в село Нору­сово признал.

Внеочередной третий крестьянский съезд Ядринского уезда 30 мая 1918 года с 50 голосами «за», 6 «против», 6 «воздержавшимися» постановил: в связи с утверждением съездом о переносе административного уездного центра из города Ядрин в село Норусово, исполнительный комитет переименовать Норусовским, но пока работать по-старому. Для продолжения работы в прежнем масштабе в Норусово отправили четырех членов Ядринского исполкома, оставив 16 человек в Ядрине. При принятии постановлений, рассмат­риваемых Норусовским исполкомом вопросов, просили счи­таться с голосами четырех представителей.

Данное предложение поддержали 14 волостных предста­вителей уезда из 20. Представитель Норусовской волости Зинон Алексеев даже пригрозил, что при принятии другого ре­шения Норусовская волость перейдет в Цивильский уезд.

Таким образом, третий уездный крестьянский съезд при­нял резолюцию о переносе административного центра из города Ядрин в город Норе и посчитал это свершившимся фактом. Волостям, присоединившимся в Норусовский уезд, предоставили полную самостоятельность.

Это была победа левых эсеров Норусовской волости над партией коммунистов-большевиков. Здесь столкнулись две про­тивоположные стороны по урегулированию территориального вопроса. Норусовский уездный исполком в мае 1918 года пол­ностью состоял из членов партии левых социалистов-револю­ционеров. Председатель Яков Семенов, его заместитель Ефим Семенов, комиссар подотдела снабжения и финансов Никонор Стражников, комиссар земельного подотдела Василий Смирнов считались членами левоэсеровской партии.

Через месяц ситуация в новоиспеченном Норусовском уезде резко изменилась. Ядринцы по волостям распространи­ли слухи, что с созданием нового уездного центра налоги повысятся до 100 рублей с души в год. Норусовцы не сдают­ся, принимают специальное обращение, что «это провокация против нового уезда, мы должны освободиться от ярма презира­ющих нас Ядринского уезда».

Летом в деревнях Норусовского уезда начала свирепствовать чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией. Среди населения производились обыски с гру­бым насилием, отбиранием продуктов питания и денег. Ко­миссия действовала от имени Советской власти. Руководите­ли нового уезда смогли справедливо разобраться, некоторых членов продотряда арестовали, осудили принародно, объя­вили, что такие работники своим «хамством позорят Совет­скую масть».

Однако новое Норусовское уездное начальство допус­тило необдуманную политику по отношению к другим во­лостям и уездам. Выяснилось, что оброчных статей и рек­визированных лесных угодий в Норусовской уезде насчиты­валось более 600 десятин, в Вурнарском лесничестве - 506 десятин, в Кирском - 144 десятины, в Александрийском жен­ском монастыре - 28 десятин, 854 десятины находились в частном владении Кошлаушского монастыря. Насчитали 2134 десятин 108 кв. сажен земельных, лесных покосных угодий и решили поделить пропорционально между Норусовской, Той­синской, Кошлаушской, Малояушской, Убеевской, Чувашско-Сорминской, Аликовской, Асакасинской, Чебаевской волостями в зависимости от количества проживающего насе­ления. Других волостей предупредили, что если эти земли они заняли без документального оформления, то должны ком­пенсировать Норусовскому уезду издержки по 58 пудов сена с каждой скошенной десятины по 7 рублей 50 копеек за каж­дый пуд. Все соседние уезды предъявили встречные предло­жения и иски.

Президиум Казанской губернской партии большевиков понимает, что Ядринские эсеры на выборах в уездный ис­полком провалили сторонников Советской власти. Губернс­кий исполнительный комитет 22 июня 1918 года на своем заседании назначает комиссию в составе председателя Махова, членов Вегера и Милха по рассмотрению создания Нору­совского уезда. Посчитав за и против, Казань принимает же­сткое решение.

В уездах усиливаются партийные ячейки РКП(б). Члены Яд­ринского уездного исполкома, состоящие из левых эсеров, как поддерживающие белогвардейское движение были арестованы. Их освободили от занимаемых должностей и передали суду.

Комиссариат юстиции Казанского губисполкома сначала поддержал создание нового уезда. Но под нажимом губернско­го Совета предупредил Норусовский исполком, что существо­вание нового уезда не имеет основания, а образованные в Норусове Совет местных народных судей и судебно-следственная комиссия не правомочны, принимать к своему производ­ству какие-либо следственные дела. Им приписывается сле­дить за исполнением постановлений и законов Советской власти, контролировать соблюдение шестичасового рабочего дня (с 9 утра до 3 дня) в канцеляриях советских учреждений. Чиновникам поручается больше времени уделять политичес­кой работе среди масс трудящихся и крестьян.

Ядринский уездный комитет тоже не дремлет: составляет толковый деловой документ об отрицательных моментах, боль­ших денежных затратах при переносе уездного центра в село Норусово. 7 июня 1918 года односторонне собирает чрезвы­чайный третий съезд, без приглашения представителей волос­тей Норусовского уезда. Подготовленные для положительного решения данного вопроса делегаты принимают резолюцию о ликвидации Норусовского уездного исполнительного комите­та. Утверждается специальная комиссия по руководству Нору­совской волостью. Ядринский уездный исполком строго при­казывает Норусовскому исполкому сложить полномочия и немедленно явиться в Ядрин для переговоров. Председатель Норусовского уездного Совета А.Д.Лебедев не был избран в новый состав Ядринского уездного Совета. В составе Ядринс­кого уезда был образован Норусовский район, а для управле­ния им утвержден подотдел, состоящий из 4-х человек. Пред­седателем нового Норусовского волисполкома назначают крестьянина из деревни Чалым-Кукшум Матвея Никифоровича Никифорова.

Норусово не сдается. 12 июня 1918 года в селе собирает­ся второй съезд крестьян, куда приглашают председателя Ядринского уездного Совета, но он не явился. В 15 часов Никифоров объявляет съезд совещанием. В это время около церкви собралась толпа крестьян, которую сумели возглавить Петр Евсеев, Василий Лебедев, Антон Артемьев и Василий Муравьев. Люди кричали: «Долой Советы! Дайте земских на­чальников, волостную власть!» и двинулись к волостному Совету. Там они сломали двери здания, разбили стекла, из­били председателя волисполкома М.Никифорова, разруши­ли здание волостного продотдела. Василий Лебедев предлага­ет Никифорову подписать воззвание о низложении в селе Норусово Советской власти и передачи её левым эсерам. Начальник Норусовской милиции Брызгалов не вмешивался в происходящее. Никифоров сумел скрыться от разъяренной толпы и позвонил в Ядрин. Оттуда прибыл отряд красно­гвардейцев с комиссаром Жмариным. Бунт был подавлен, Муравьева (д. Кюльхири), Артемьева, и Евсеева расстреляли на месте, несколько человек арестовали.

Казанский Ревтрибунал 24 декабря 1918 года приговорил участников беспорядка В.Прохорова, П.Самсонова, А.Каза­кова, П.Кузнецова, В.Лебедева к трем годам, Е.Тимофеева, А.Трофимова, Т.Павлова, М.Крякова, Е.Анисимова к одно­му году лишения свободы. Архипа Антонова освободили как случайно оказавшегося в рядах повстанцев.

Совет крестьянских депутатов Норусовского уезда суще­ствовал с 28 марта по 25 июня 1918 года. 26 июня создается специальное учреждение: Норусовское отделение Ядринского уисполкома - Норусовский район, который функционировал до 9 декабря 1918 года. В декабре Норусовское отделение как орган управления районом был окончательно упразднен, его функции переданы Ядринскому уездному исполкому.

Так, в декабре 1918 года бесславно, с кровью заверши­лась биография нового уездного центра - города Норе.

После ликвидации нового уезда, 29 ноября 1918 года, властям удалось собрать в Норусове очередной съезд крес­тьянских депутатов в составе 94 делегата. Основной состав делегатов состоял из членов сельских комитетов бедноты. Съезд избрал новый Норусовскоий Совет в составе Гордея Павловича Скворцова из деревни Ямбахтино, Архипа Пав­лова из Кумбалы, Алексея Яковлева из Малды-Кукшум. Делегаты утвердили смету на содержание волостного ис­полкома в сумме 49540 рублей, что приходилось по 7 руб­лей 10 копеек с каждого налогоплательщика. Основная сум­ма уходила на содержание ямской гоньбы (речь идет об упряжке двух лошадей с ямщиком. - Авт.). Для поездки чи­новников и перевозки почты в волости держали двухлошадные повозки. В селе Норусово долгое время ямскую гоньбу содержал Капитон Дмитриевич Лебедев. У него были две пары лошадей с упряжью. Ещё две пары предоставляли крестьяне деревень Айгиши Иван Петров, Больших Торха-нов - Николай Павлович Смирнов. Почтово-телеграфное отделение обслуживал крестьянин из села Норусово Кон­стантин Васильев. Скоро их всех раскулачили.

В начале 1919 года большевики укрепили Норусовскую ячейку РКП(б). За короткое время партийная ячейка увели­чилась с 16 человек до 59, в том числе 34 чел. из села Нору­сово, 20 чел. из деревни Абызово, двое из деревни Мамалаево Тойсинской волости и трое — Илларион Фирсов из деревни Хумуши, Марк Егоров, Матвей Васильев из деревни Эпши­ки. Председателем партийной ячейки был избран житель села Норусово Тимофей Илларионович Волков, работающий на­чальником второго отдела Норусовской милиции Ядринско­го уездного исполкома. В апреле того же года его сменил слу­жащий Норусовского сыпного пункта Прохоров, затем председателем становиться Логинов. Членами исполкома ста­ли сторонники партии большевиков - Василий Крынецкий, Филимон Павлов. Заведущим отделом народного образова­ния избрали учителя Айгишевской школы Михаила Петрови­ча Петрова. Согласно решению партии, для усиления Нору­совского комитета, Ядринский уездной Совет направляет в волость В.Е.Филипченко, утвердив его членом коллегии Но­русовского райпродкома. В Москву на шестинедельные курсы агитаторов был отправлен Никандр Федорович Кудрявцев из деревни Малды-Кукшум.

В 1920 году большевистская партийная ячейка волости стала немногочисленной, отделились члены РКП(б) Абызовской и Тойсинской волостей. В партии состояло всего 28 че­ловек, в том числе 21 русский и 7 чувашей.

Партийная ячейка в отношении своих членов не допус­кала поблажек. В начале 1919 года политрук Березин вернулся с фронта, немного выпив, приказал через пять минут к дому подать пару лошадей с тарантасом с колокольчиками для поездки в Мало-Яушево. При отказе пригрозил расстрелом. Лошадей подали, но на следующий день партийная ячейка за такое поведение коммуниста посчитала «царским прихлеба­телем». Наказание последовало незамедлительно, ему было объявлено последнее предупреждение. К тому времени Бере­зин протрезвел, попросил прощения, понимая, что допус­тил непоправимую ошибку. За ум, неутомимый характер и справедливое отношение к людям его оставили в рядах партии.

Крестьяне боялись вступать в члены РКП(б), прежде всего их пугала мобилизация на гражданскую войну. Самые отчаянные, смелые и верящие в победу социализма остава­лись в рядах РКП(б), становились участниками гражданской войны. Это жители Норусовского общества — Волков, Про­хоров, Кузнецов, Логинов, Лебедев, Березин, Стражников, Макаров, Отков, Золов, Ермолин, Кондратьев, Фруентов, Лощинский, Смирнов.

В деревне Ослаба многие крестьяне поддерживали и со­чувствовали большевикам, но мало кто отваживался встать в их ряды. Они до конца не понимали, порою не поддержива­ли политику местных властей. Так, председатель Норусовс­кого волисполкома Васильев потребовал от ослабинцев к утру 20 мая предоставить пароконную подводу с тарантасом для поездки в город Ядрин. Заодно распорядился, чтобы жи­тели деревни собрали с каждой мельницы по 2 пуда 20 фун­тов муки,1/4 фунта масла от хозяйства, содержащего одну корову и по одному яйцу от едока. Крестьяне в 6 часов утра следующего дня собрались на сход сельского Совета, распо­ряжения председателя подняли на смех и отказали во всем. Просили передать, «что до Ядрина он доедет на волостном мерине, продотряды волости даже для кормления кур ничего не оставили, масло и яйца крестьяне сейчас потребляют вместо мяса и хлеба». А хозяева мельниц, Никита Степанов и Павел Иванов единодушно ответили: «Пусть Васильев отберет мель­ницы, кому хочет, тому передаст». Об этом в тот же день доло­жили председателю, но умный руководитель не стал ослож­нять обстановку.

В октябре 1919 года в с. Норусово из Ядринского уезд­ного комитета комсомола приехали два представителя и орга­низовали комсомольскую ячейку, куда принимали молодежь с 14 до 28 лет. Первыми комсомольцами стали избач Рябчи­ков, охранник Аристов, молодые активисты Алексей Авде­ев, Иван Афанасьев, Кузьма Кузнецов, Лазарь Топриков, Сергей Васильев, Виктор Грицненко, Григорий Мокеев и 17-летняя Мария Семенова. Они избрали первым председате­лем своей комсомольской ячейки Григория Ивановича Мокеева. В декабре того же года в ряды Российского Коммунис­тического Союза Молодежи вступили сестры Хайтовы. В селе Норусово 3 февраля 1920 года состоялось первое организа­ционное собрание членов РКСМ Норусовского волисполко­ма, где собрались 26 молодых парней и девушек из Норусо­во, Вурнары, Аликово, Ходары: Кузнецов К.П., Мокеев Г.И., Быстрицкий К.М., Топриков Л.О.,Хайтова И.И., Хайтова Р.И., Хаитов К.Н., Хаитов М.Н, Федотова Е.С., Ефимова М.В., Дмитриева П.И., Дмитриева А.И., Гриценко В.В., Фруентов Г.А., Максимов A.M., Кроткова СМ., Краснов А.П., Ашков Н.П., Алгашев М.И., Молчанова Т.Я. Виноградов Б.В., Василь­ев СП., Семенова М.С., Прокопьев О.П., Губернаторова М., Ефимов Л.Е., Аполлонов П.Г. Председателем ячейки был из­бран Быстрицкий К.М. Делегатами первой Ядринской уезд­ной комсомольской конференции стали Павел Макаров, Григорий Мокеев и Ираида Хайтова. В конце 1920 года Нору­совская ячейка стала райкомом РКСМ. Молодежь принимала самое активное участие в политической жизни волости. В то время комсомольская ячейка села Норусово имела большую силу и оказывала определенное влияние на жизнь местной молодежи. Она вела борьбу с кулачеством, помогала соби­рать продовольственный налог с населения и проводила дей­ственную агитационную работу среди молодых жителей села. Комсомольцы ставили спектакли, проводили литературные вечера, митинги, вели активную борьбу с пьянством, куре­нием. Между членами РКСМ существовала строгая дисцип­лина, к нарушителям применялись принудительные работы. 5 сентября 1920 года в честь «Дня международной молодежи» в селе Норусово прошел первый субботник. Рано утром на­чался митинг, на него собралось около 50 парней и девушек. Целый день они убирали улицы села, а вечером для жителей поставили спектакль. В начале 1921 года в составе Норусовс­кого райкома РКСМ насчитывалось 86 членов, (65 парней и 21 девушка), в том числе: 31 комсомолец из села Норусово, 27 - из Вурнары, 14 - из Аликово и 14 - из Ходарово.

В апреле 1919 года в селе открыли столовую, заняв для этого одну комнату в Народном доме. В ноябре, в течение трех дней, отметили вторую годовщину Великого Октября. Днем состоялся парад милицейского отряда, продотрядников, митинг представителей всеобуча с флагами и плаката­ми, вечером - спектакль для взрослых. Следующие два дня посвятили детям, показывали им спектакли, накормили и устроили веселые игры. Все три дня были организованы танцы, массовое народное гулянье.

В то время в Норусовской волости работали всего один клуб, один народный дом, тридцать изб-читален, где дей­ствовали литературные, художественные, драматические и политические кружки для молодежи.

Власти в политическое дело стали вовлекать женскую часть населения. 6 июля 1919 года в Норусове состоялся пер­вый волостной женский крестьянский съезд, в работе кото­рого принимали участие 62 делегата из всех обществ. 10 жен­щин из них стали делегатами уездного съезда. Это — Антонина Филиппова, Мария Андреева из села Норусово, Иустина Карачева из деревни Ямбахтино, Елена Степанова из Азим-Сирмы, Мария Христофорова из Алгазино, Агриппина Пет­рова из Айгиши, Матрена Михайлова из Кюльхири, Пераскова Никонорова из Кадыши, Ирина Фадеева из Хорн-Кукшум, Акулина Антонова из Шинеры и единствен­ный мужчина - Марк Платонов из деревни Чалым-Кукшум.

 Молодые люди добровольцами записывались в Красную Армию. 24 апреля 1919 года на фронт ушла крестьянская мо­лодежь: Семен Емельянов, Павел Прокопьев из деревни Мачамуши, Мирон Ефремов из деревни Хумуши, Максим Куликов - из Ослабы, Иван Чернов, Алексей Антонов - из Азим-Сирмы, Михаил Катеньев - из Вурманкасы, Фома Алексеев - из Айгиши.

В Норусове в те годы ежедневно проводили различные митинги, собрания, совещания, конференции, съезды, по­рою бессмысленные, но партийно-политически выдержан­ные. Особенно многочисленными и бурными были митин­ги по четвергам, в базарные дни. Начало митинга было многолюдным, но народ, не дожидаясь окончания митин­га, быстро расходился.

Через каждые три месяца менялись члены исполкомов всех уровней, ревтрибунала, народных судей, комитетов бедноты. Такая кадровая чехарда всю работу превращала в хаос. Люди перестали верить не только в Советскую власть, но и в само её существование. Отдельные крестьяне почув­ствовали безнаказанность, стали самовольно свершать суды, будто существовал закон, кто сильнее — тот и прав. Отби­рали за различные долги друг у друга земли, урожай. Так, гражданин деревни Хумуши Игнатий Миронов у Григория Архиповича Орлова отобрал 500 кв. сажен земли с урожа­ем овса, ссылаясь на то, что этот кусок земли принадле­жит ему на законном основании. После вмешательства во­лостных властей ему пришлось за семена и обработку земли оплатить 50 рублей.

Другой пример. Безлошадного крестьянина из деревни Хорн-Кукшум Семена Андреева наделили лошадью, отобрав у середняка деревни Чиршкасы Захара Тетерина одну ло­шадку. Волостная комиссия разобралась, за реквизирован­ную лошадь пришлось вернуть деньги.

Единственное советское учреждение, которое работало без политических катаклизмов, было Норусовское почтово-телеграфное отделение. Но скоро начались несанкциониро­ванные вырубки леса крестьянами вблизи телеграфных ли­ний, повреждение и похищение телеграфных проводов.

Гражданская война началась не вдруг. Различные столк­новения внутри страны переросли в войну. Начинается мо­билизация населения. В сентябре 1918 года в Красную Армию призвали бывших чиновников, старших и младших офице­ров, фельдфебелей 1888 - 1894 годов рождения, затем и кре­стьян 1895 - 1897 годов рождения. Для проведения мобилиза­ции в Ядринский уезд прибыл специальный отряд красноармейцев из Казани.

 В начале 1919 года в Норусове создали военную комис­сию в составе 5 человек по борьбе с дезертирством и по об­следованию семейного, имущественного положения красно­армейцев. В конце года дезертирство из Красной Армии приняло почти массовый характер. Власти вынуждены были в каждом поселении из состава работников сельских Советов создать специальные комиссии по борьбе с дезертирством. В деревнях одного старшего из каждых пяти дворов выбирали ответственным по обнаружению и поимке дезертиров. При­нятые меры дали положительные результаты, количество пой­манных дезертиров во второй половине 1919 года ежемесяч­но насчитывалось до 20 человек.

В январе 1920 года Казанский губисполком объявил указ о мобилизации портных и валяльщиков обуви (мужчин) в возрасте 18 — 48 лет. Им предписали в семидневный срок завершить все работы по дому и явиться на отправной пункт. К призыву подлежали и буржуазно-кулацкие элементы. В конце 1919 года Норусовский мобилизационный пункт обязан был отправить на тыловое обеспечение четверых таких крестьян. Один из них — крестьянин из деревни Вурманкасы Михаил Васильевич Кошкин.

В начале гражданской войны усиливаются обязанности по выполнению всяких повинностей, чрезвычайных налогов и налогов с доходов, получаемых за пользование земельным имуществом. В октябре 1918 года Казанский губернский Со­вет обязал доставить на сыпные пункты волостей с каждой посевной десятины по 20 пудов полученного урожая. В Нору­сове при плане 45000 пудов доставили на сыпной пункт все­го 35244. Недостающее забрали из оставленного на семена хлеба, реквизировав не 9755, а 10795 пудов. Большая часть крестьян разом осталась без еды и посевного материала.

В декабре 1919 года Казанский губернский Совет ввел новый чрезвычайный налог. Крестьяне Норусовской волости должны были собрать 1423028 рублей 40 копеек. Согласно решению комитетов бедноты эту сумму должны были внести 713 семей середняков волости. По решению Хумушского ко­митета 25 более зажиточных крестьян этой деревни должны были уплатить 51000 рублей, в среднем по 2 тысячи на хо­зяйство, что составляло сумму всего годового дохода. В дерев­не Ослаба на 26 крестьян определили всего 21 тысячу руб­лей, Кюльхири - на 83 крестьянских семей -28 тысяч рублей. Посыпались жалобы на неравномерное распределение нало­га, но безрезультатно. Так Советская власть и беднота рас­правлялась с середняками, применив к ним узаконенную реквизицию доходов.

Советская власть проводила не только хлебную, денеж­ную, но и дровяную разверстку. Норусовская волость должна была заготовить для государственных нужд 217 кубических сажен дров и 1600 кубических сажен для железной дороги. Эту повинность распределили по сельским обществам. Нору­совское общество должно было заготовить и вывести для нужд молодой Советской власти 130 кубических сажен дров. В стране не хватало топлива, особенно керосина. В селах и деревнях вновь появились лучины. В первую очередь керосин выдавали трудовым артелям по выделке овчин и пошиву обмундирова­ния для Красной Армии.

«Везде наблюдается расхлябанность, разгильдяйство и чи­новничье отношение к труду, масса времени расходуется на не­нужные дела», — писали газеты того времени. Невыполнение нарядов по доставке дров приняло ужасающие размеры. Боль­ницы, школы, даже волостное правление остались без дров и продовольствия. Норусовская волость для нужд уезда и же­лезной дороги к 1 февраля 1920 года заготовила всего 400 кубических сажен. В этом виноваты были сами власти. Загото­вителей в 25-30-градусные морозы отправляли за 15-20 верст от места жительства. Не были подготовлены теплые места для ночлега и приема пищи, места для содержания лошадей. Люди терпели, но скоро без предупреждения начали оставлять ра­бочие места. Такое положение отмечалось по всей стране. Чу­вашская областная комиссия по проведению трудовой по­винности и по борьбе с трудовым дезертирством распространила приказ №6, согласно которому дезертирами стали считать всех тех, кто уклонялся от трудового учета, скрывал свою специальность, систематически опаздывал, самовольно оставлял работу без уважительных причин.

Без специальных удостоверений нельзя было выехать за пределы волости или уезда. Разрешительные бумаги выдава­лись исполкомами волостных Советов, где удостоверяли, что данный гражданин или служивый проживает именно в та­кой-то местности и выехал за пределы места жительства по такому-то вопросу. Иначе можно было попасть в тюрьму или на принудительные работы тылового отряда.

Наблюдались многочисленные случаи самогоноварения. Для борьбы с контрреволюцией, саботажем, самогоноварением, спекуляцией в начале 1918 года создали ревтрибуналы, членами которых по выбору становились сами жители волостей. В Норусове членами ревтрибунала стали Евграф Софотеров, Андрей Воскресенский (из села Норусово), Аб-рам Иванов (Ишлей), Алексей Охотников (Шинеры), Васи-лий Христофоров (Чиршкасы). Через год на их место пришли
другие крестьяне.