Возможно, к золотоордынскому времени относится предание о Хабызс-убышке, грамотном человеке. На территорию современного Вурнарского района он прибыл откуда-то со стороны. Он имел корову и ходил за ней. Там, где корова останавливалась на ночь, он ставил земельный столб и заявлял: «Это — земля Хабыза». За лето и осень он присвоил себе огромный участок земли. Так он дошел до земель деревни Ходары и успел присвоить еще одно поле. Сельчане взволновались, узнав о захватчике земель, и решили убить его. Хабыз спасся бегством в березовом лесу. Он вернулся на ранее присвоенную им землю, на которой позднее образовалась Абызовская волость.
В преданиях рассказывается, что в те далекие времена Чувашская земля была сильно увлажненной, было много рек, озер и болот. Люди занимали и обрабатывали участки на возвышенностях, где и можно было получать урожаи. Позднее такие участки стали неплодородными. Так, основатель дер. Сюндюково (ныне Марпосадского района), прибыв на новое место, завладел возвышенными местами на протяжении 10 верст. Деревня собирала на возвышенностях богатые урожаи. Впоследствии все переменилось, и деревня обеднела. Записано несколько десятков преданий о родоначальниках, основателях чувашских селений, об образовании выселков от материнских деревень. Многие такие предания относятся к золотоор-дынскому времени.
Нам представляется, что получившие широкое распространение по всей Чувашии киремети Малим-хозя (Мелем-хозя, Валем-хозя) и реже встречавшиеся Чикету (Жуко-тин) связаны с переселением болгаро-чувашей с левобережья — районов Биляра и Жукотина. В болгарское ли время или в золотоордынское в Биляре жил шейх Ходжа-Асгар, называемый Маалум-Ходжа (по-другому Урганджи, т. е. из Ургенджи — Хивы). Он был рьяным распространителем ислама. Язычники-чуваши его ненавидели и превратили в злого духа — киреметя. Билярские чуваши, переселившись в разные районы Чувашии, из страха почитали киреметь Малим-хозя. Даже чуваши, переселившиеся в XVII—XVIII веках из Чувашии в Закамье, Самарский, Саратовский края, Приуралье, также продолжали приносить жертвы Малим-хозя. Та же история наблюдалась с жукотинским киреметем Чикету. Примечательно, что в урочище Чикету близ села Янтикова (того же района) стоял намогильный камень, под которым якобы похоронен знатный человек.
Особый интерес представляют предания и легенды о селе Алдиарове Янтиковского района и бездонном озере Эль-кюль (оно карстовое) близ этого селения. Основателем села был Эльтер с семьей. (По другому преданию, Алдиарово основал Айдар, прибывший с левобережья Волги за коровой; по третьему преданию, селение основано мальчиком, который был перевезен с левобережья Волги зимой засунутым в рукав тулупа. Имя Эльтер очень близко к слову эльтебер — «болгарский царь», по Ибн Фадлану). И русское название села Алдиарово сходно с термином эльтебер. В названии озера Эль-кюль, как и в названии Эльтер, эль означает «народ», «общество».
В легенде об Эль-кюль рассказывается следующее. На всей Чувашской земле было семь озер-братьев, которые, образуя сильную грозу, поднимали вихрем воду в тучи и, низвергая сильные ливни, ходили друг к другу в гости. Одним из таких озер было Эль-кюль. Однажды началась засуха, и в ту пору пробралось в район озера Эль-кюль татарское войско, разоряя и выжигая селения, захватывая имущество, угоняя скот, забирая женщин и девушек и убивая сельчан. Некоторые жители спасались, убегая в леса. И вот старик Суваш, собрав в лесу людей, привел их к Эль-кюль. Они принесли в жертву жеребенка и стали молить у Эль-кюля послать дождь и оградить от нашествия злых врагов. И вдруг откуда ни возьмись ударил гром, завертела, зашумела буря, взвилась вихрем вода из озера в черные тучи, хлынул страшный, небывалый ливень, и он, затопляя дороги и болота, шел день и ночь трое суток. В это время татарское войско с награбленным добром, со стадами пробиралось к своим становищам сквозь дремучие леса. Настигнутое страшной бурей с ливнем, оно, увязнув в болотах, погибло. После этого случая старик Суваш завещал своим потомкам беречь и охранять леса, каждую весну приносить жертву озеру Эль-кюль, прося изобилия земных плодов п всякого благополучия людям.
С тех пор озеро Эль-кюль стало священным местом для чувашей, местом Асла чук — «Главного жертвоприношения». Сюда весной собирались крестьяне из разных концов Чувашии, чтобы, приносить озеру жертву лошадьми и жеребятами, прося у него юждей на все лето и урожая хлебов.
Предания и легенды об Алднарове, основанном Эльте-ром, и Эль-кюле — месте весенних жертвоприношений крестьян почти всей Чувашии наводят на мысль, что селение и связанное с ним озеро в золотоордынское время стали каким-то центром, объединявшим правобережных чувашей.
В золотоордынское время на правобережье — Горной стороне Волги, обычно на месте бывших болгарских укрепленных пунктов, возникли монголо-татарские города-крепости.
О городище Япанчино у впадения реки Кубпи в Свия-гу «по преданию местных татар известно, что здесь жили какие-то язычники, поклонники огня... К ним некогда принадлежали соседние селения Бурундук, Вузаево, Утяково, Утяшка, Чулпанка». У язычников был город, в котором владетелем являлся Каи. Сыновья татарского хана из Биляра Нурат и Дерть-Имяп с четырехтысячным войском напали на этот город ночью с двух сторон. «Одна часть татарского отряда с восточной стороны напала и подожгла укрепления. Пока обитатели городища занимались туше-пнем пожаров и продолжали отбивать неприятеля у входа в городище, другая часть неприятельского полчища, предводительствуемая князем Муратом, напала с запада через реку.
Город был взят и сожжен татарами. Побежденный Кап скрылся в соседнем лесу и потом, окруженный многочисленной толпою подчиненных, удалился иа север. Жители прочих селений также последовали за побежденным Каном». В дальнейшем этот город, уже как татарский, существует, по преданиям, вплоть до разрушения его русским царем. Удалось выяснить, что город в свое время назывался Каном. На западноевропейских картах — С. Герберштейна 1546 года (Вена), И. Магина 1596 года (Венеция) и И. Гондиуса 1606 года (издана в Амстердаме, составлена, очевидно, на основании карты Меркатора 1569 г.)—в среднем течении Свияги помечен городок Кап (Кам). Фиксация этого города, разрушенного, вероятно, к середине XVI века, на картах второй половины XVI— начала XVII веков объясняется тем, что они были составлены на основании более ранних карт.
О золотоордынском городе у села Большая Таяба Яльчикского района, существовавшем в XIII—первой половине XIV веков, записано немало преданий. Во многих из них сообщается, что в городе-крепости находилось турко-татарское войско во главе с князем, владевшим окрестными землями. Захватчики грабили народ, уводили девушек, отправляли награбленное на сторону. Другой татарский городок, называвшийся Казял, по преданию, существовал близ села Луцкое Янтиковского района. Здесь правил татарский князь68. Около дер. Оба-Сирма Красноармейского района в старину был город, окруженный валом и рвом. В нем стоял долгое время какой-то татарский князь со своим войском. Татарский городок находился на территории нынешнего Марпосадского района, в двух верстах от села Чурашево, в местности Хулату. Есть предания и о других укрепленных пунктах. Из них осуществлялась жестокая эксплуатация трудовых масс Чувашии монголо-татарскими феодалами.
Согласно преданиям, чувашские крестьяне вели непрерывную борьбу против ига монголо-татарских феодалов. Предводитель чувашей Чура-батыр погиб в бою с захватчиками и был похоронен близ дер. Актай Моргаушского района. Основатель дер. Карабаево (по-чувашски Тур-хан) Яльчикского района, по преданию, был князьком (вероятно, тарханом) и стоял во главе отдельного рода. Во времена Аксак Тимура он со своим родом переселился с левобережья Волги в дремучий лес на среднем течении реки Малый Цивиль (около современной дер. Высоковка Канашского района). Непримиримый враг монголо-татарских завоевателей, он вместе с мордовскими князьями совершал набеги на ханские владения. В дер. Нагорной Аликовского района рассказывали, что в старину здесь жил угнетатель Акту-хан. В течение семи лет он держал всю округу под своей деспотической властью, заставлял народ работать на себя. Население обеднело, люто ненавидело угнетателя и выступило против него, и он вынужден был постыдно бежать за пределы чувашского края. Храбрый чувашский предводитель Алик-батыр, которого подстерег татарский отряд в лесу, сложил голову в жестокой сечи.
Чуваш Няга был отличным кузнецом и превосходным наездником, говорится в предании. Он был забран в плен русскими и, живя в Воротынце, что ныне в Нижегородской области, сделался переводчиком. Ему удалось уйти из плена и вернуться в свою деревню Шумерлю. Повсюду веяло запустением и заброшенностью. Население страдало от податей. В Шумерле жил баскак со свитой. Он собирал дань, судил, мучил, наказывал чувашей. Когда прибыл новый баскак, «он тотчас призвал к себе знатных из чувашей и приказал каждому вырыть могилу и поставить кленовый кол. Он сказал, что теперь каждый из них знает свое место в случае неповиновения». Когда к баскаку пожаловал проездом визирь, чувашские крестьяне попросили Нягу пойти к нему и пожаловаться на баскака. К визирю и баскаку ему удалось пробраться в сопровождении охраны. По приказанию охраны Няга упал перед ними на колени и в едином порыве выложил о своеволии баскака. А визирь толкнул его прочь ногой и сказал баскаку: «Продолжай так, как тебе угодно, а его,— указал он на Нягу,— на кол». Няга моментально поразил ножом одного, другого—и сбежал. Он собрал беглых крестьян и ушел с ними в юго-восточном направлении.
В процессе этногенеза с чувашами слилось немало марийцев. Вследствие этого, по-видимому, сказания о марийском богатыре Онара нашли отражение в чувашском фольклоре. В дер. Конар Цивильского района рассказывают предание о богатыре Конаре, защищавшем земляков от врагов, нападавших на них часто с разных сторон. Умер он тогда, когда победил всех врагов. В его честь и названа деревня. В селе Малом Карачкине Ядринского района о Конаре же А. Е. Цветковым записано очень интересное предание. Конар был могучего телосложения, ростом выше самых высоких дубов, голова у него — с большой чан для воды. Однажды промышлявшая разбоем монголо-татарская «орда совершила набег во владения чувашей, чтобы поживиться их добром. Богатырь Конар вступил с ними в бой. Схватил он одного великана за ноги своими цепкими руками и стал бить им, как молотом, во все стороны. Враги в панике бросились врассыпную кто куда... Много их побил Конар»
Во второй половине XIV—начале XV веков юго-восточная часть территории современной Чувашской Республики запустела от набегов золотоордыпцен, превратилась в дикое поле. Оставшиеся в живых крестьяне переселились в центральные и северные районы Чувашии. Об этом рассказывается и в преданиях. Особенно характерны предания о герое Батыре (Паттар), жившем вначале на реке Буле. Когда па чувашей напали монголо-татары, Батыр со своими воинами потерпел поражение и вынужден был уйти па север и осесть в дремучих лесах, где основал селение Богатыреве (ныне в Цнвпльском районе). Но и здесь не было спокойно. Сюда нагрянул Салтык-хан с мурзами, судьями, толмачами и, осмотрев, уехал. Но вскоре прибыл с войском. Батыр со своими восемью сыновьями и односельчанами одержал победу над Салтык-ханом. И в дальнейшем не раз приходилось Батыру сражаться с монголо-татарами.
В Казанском ханстве были такие же общественный и государственный строй, методы управления и эксплуатации трудовых масс, что и в Крымском, Астраханском и других татарских ханствах. Высшая политическая власть принадлежала хану. При нем действовал диван — своего рода правительство и совет крупных феодалов. В иерархической; лестнице феодалов верхнюю ступень занимали эмиры, ниже—бики (князья), затем мурзы и уланы и лишь за ними следовали князьки нетатарских народов ханства. Большими нравами пользовалось высшее мусульманское духовенство (сеиды, шейхи, имамы, муллы и др.). Многочисленную группу татарских служилых людей составляли казаки. Верховным собственником всех земель ханства являлся хан. Земли подразделялись на дворцовые, феодальные и государственные. Дворцовые земли хана обрабатывались рабами из русских полоняников (пленных) и насильно пригнанными местными крестьянами. Татарские феодалы получали от хана волости или селения с правом сбора с населения ясака и других податей в свою пользу. Феодал не занимался организацией сельскохозяйственного производства, его интересовало лишь получение готового продукта. Казаки пользовались за несение военной службы небольшими земельными участками. Высшее мусульманское духовенство владело вакуфами — населенными имениями. Все татары являлись служилыми людьми (крупными, средними и мелкими; земельные наделы мелких служилых людей — казаков — по размерам были близки к наделам ясачных людей, но казаки не платили податей, несли только военную службу).
Государственные земли находились во владении общин ясачных людей — крестьян нетатарских народов, обязанных платить государству ясак и другие подати.
Общественную жизнь чувашей определял господствовавший в ханстве военно-феодальный строй. Из чувашей были сотные (серпу) и десятные (вунпу) князьки. В их ведении находились группы родственных селений или отдельные селения. Во время войн серпу выступали во главе отрядов ополчения численностью по сто человек, вунпу возглавляли входившие в сотни группы в десять человек. Было небольшое количество окружных князей — ёмпу, стоявших во главе значительного числа селений. Князьки, принявшие ислам, могли получить и титул мурзы. Из чувашей были и тарханы. Трудно установить, князьки ли получали тарханское звание или же тарханы — особая группа служилых людей, имевших небольшие земельные владения и пользовавшихся тарханным иммунитетом. Из чувашей были и казаки — мелкие служилые люди. Феодальная прослойка из чувашей, как и из других нетатарских народов, в ханстве занимала второстепенное, подчиненное положение.
Большинство ясачных чувашей несли феодальные повинности в пользу хана, с некоторых селений ясак и другие поборы поступали в пользу татарских феодалов — ясакодержателей этих селений. Хану и татарским феодалам ясачные чуваши платили до 20 видов натуральных и денежных податей и пошлин. Феодалы собирали много незаконных поборов. Крестьяне несли тяжелые повинности: ямскую (обслуживали подводами ямские станции), постойную, по строительству и ремонту городских стен, укреплений, дорог и мостов. Тягостным бременем для чувашских крестьян была служба в ханском войске.
Казанское ханство сделалось опасным соседом для Русского государства. Лишь с 1487 года до начала XVI века отношения между Москвой и Казанью, находившейся под русским протекторатом, были мирными. Казанское ханство, считая себя наследником Золотой Орды, вело по отношению к Русскому государству агрессивную внешнюю политику, непрерывно совершало разорительные походы нa русские земли, до 80-х годов XV века,, получало дань от Москвы. Ханские войска грабили и жгли города и селения, а жителей угоняли в рабство.
Во второй четверти XVI века в ханстве томилось более 100 тысяч русских полоняников. Между Русским государством и ханством часто велись войны. Сражения между казанскими и русскими войсками нередко происходили на территории Чувашии. Русские летописи позволяют установить, что по чувашской земле казанские войска шли походом против русских с 1439 по 1549 год всего 31 раз; русские полки проходили на Казань или в пределы ханства с 1455 по 1550 год 33 раза. Во время многих походов военные действия происходили на территории Чувашии. Летописи сообщают о сражениях на чувашской земле в 1467, 1468, 1469, 1487, 1506, 1508, 1523, 1524, 1530 годах. Походы и сражения разоряли и опустошали чувашские селения, приносили неисчислимые бедствия народу.
Пользуясь попустительством казанских властей, систематические набеги на поселения Чувашии совершали ногайские феодалы, грабили ясачных чувашей, угоняли скот, уводили людей для продажи в рабство. Произвол, грабежи в чувашских селениях, угон людей в рабство допускали и сами казанские феодалы.
Положение чувашских крестьян, как и марийских, мордовских, удмуртских, усугублялось и вследствие национального и религиозного гнета, проводившегося ханами, татарскими феодалами и мусульманским духовенством в варварски грубой форме. Господствовавшая в ханстве религия— ислам — проповедовала воинственную нетерпимость по отношению к иноверцам. Татарские духовные и светские феодалы стремились к насильственному насаждению ислама среди подчиненных народностей. Принявшие ислам отатаривались. Тяжелое положение народных масс еще более обострилось во второй четверти XVI века, когда казанским престолом завладели крымские ханы. В Казань наехало много крымских феодалов.
Размеры поборов с податного населения возросли, ограбление народа усилилось. В 1524 году Казанское ханство признало себя вассалом сильной в то время Турецкой империи, захватившей значительную часть Азии, Африки и Европы и стремившейся к мировому господству. Над народами Среднего Поволжья нависла угроза порабощения Турцией.
Жизнь чувашского народа в ханстве своеобразно отразилась в его преданиях. В предании о Сарыс, записанном С. М. Михайловым в 1856—1857 годах, читаем: «Казанские цари жили почти за счет чуваш, населяющих богатую страну, частовременно посылали своих подчиненных обирать их и уводить в неволю их дочерей... Татары... при малейшем сопротивлении оказывали всю варварскую жестокость: резали нещадно мирных людей и грабили их достояние». И в преданиях, записанных Н. И. Ашмариным в конце XIX века в Козьмодемьянской уезде, подчеркивается, что казанские ханы жестоко угнетали чувашских и марийских крестьян, угоняли молодежь, истязали народ.
К прежним золотоордынским городкам-крепостям в казанское время прибавилось много других укреплений, в которых стояли феодалы-военачальники с воинами и ханские наместники.
Н. И. Золотницкий и В. К. Магницкий еще в 70-х годах XIX века зафиксировали предания существовании татарской крепости в дер. Криуши Чебоксарского уезда (ныне Козловского района). Позднее были сделаны подробные записи об этой крепости. Она якобы имела подземные ходы. В ней начальствовали татарские мурзы. Одно время начальником крепости был мурза Карамыш, владевший деревней Карамышево-Янгильдино. От его же имени пошло название чувашского села — Карамышево. Именем его брата Шеменя названа дер. Шеменеево. И наименование дер. Мурзаево предание связывает с начальником крепости— мурзой.
На территории современного Урмарского района на левой стороне реки Средний Аниш на Белой горе стояла крепость казанского хана. Начальником гарнизона крепости являлся Ахтубай. Он управлял чувашами, собирал с них ясак, яйца, масло, шерсть и прочее для хана.
Восточнее села Яндашево (ныне в черте Новочебоксарска) находилось городище, где, по преданию, жил татарский хан Шмель.
В одной версте от дер. Вотланы Цивильского района, по преданию, стояла крепость казанского хана. Владетель ее долго господствовал над местными чувашами. Близ села Большая Шатьма Красноармейского района в давнее время находилась крепость, где в течение 70 лет располагалось татарское войско. Предводителем его был Шумбулай, который принуждал окрестных чувашей доставлять в крепость все необходимое для содержания войска. Затем гарнизон покинул крепость, захватив с собою русского царя (князя), находившегося здесь в плену.
По рассказу крестьянина дер. Четрики А. Гаврилова, на этом городище (в крепости) жил присланный из Казани татарский князь с титулом патша (чув. «царь»), которого прогнал с городища русский царь. «Татарский князь имел при себе войско. Один из его воинов во время службы на городище завел интимную связь с чувашской девушкой из деревни Четрики (находится от городища в полутора верстах на юг). Об этом узнал отец девушки, по имени Мит-рох, и сильно наказал дочь. От стыда она после этого повесилась на одной из осин, росших еще недавно на западной стороне деревни Оба-Сирма (соседней с дер. Четрики) по левому, северному, берегу ручья Хондяк... Солдаты князя отомстили отцу девушки тем, что убили его, а тело его бросили в... овраг близ городища, который с того времени и носит название Митрох-вар». В этих же местах, в одной версте от дер. Голов, на урочище Хола вырынь (то есть «Место города»), останавливался со своим войском казанский хан, возвращавшийся из Засурья в Казань, ведя какого-то пленного русского царя. Хан прогнал жителей дер. Голов, называвшейся в те времена Ертуш (Иртуш) или Ильдуш86.
На городище Пендерь Сырч, расположенном южнее дер. Изамбаево Ядринского района, в давние времена жил властелин, который сильно обижал подвластных ему чувашей, брал у них рекрутов по семи раз в год. «Выведенные из терпения чуваши пожаловались на него русскому царю, и тот выслал против властелина войско. Для сокрушения властелина русское войско стреляло по городищу из пушек».
В Козьмодемьянской уезде Казанской губернии, на Сундырской горе на берегу Волги, еще в середине XIX века были хорошо заметны вал и ров старинной крепости. По преданиям, здесь во времена Казанского ханства стояла татарская крепость. Дубовый лес укрывал ее. При нападении русских с Волги гарнизон крепости скатывал на них с вершин горы огромные дубовые кряжи, которые низвергали нападавших в волжские волны.
Не все указываемые в преданиях городища и крепости относятся ко времени существования Казанского ханства. Допуская анахронизмы, некоторые предания приписывают ранние городища золотоордынскому или казанскому периодам. Однако не подлежит сомнению, что в XIII—первой половине XVI веков на территории Чувашии имелись крепости и укрепленные поселения монголо-татарской и казанской военно-феодальной администрации. На Сундырской горе действительно существовал острог, он упоминается в русской летописи под 1556 годом.
Имелись укрепленные поселения и легкого типа. В 1920-х годах в селе Малые Яуши (Кёдён Кипек) Вурнар-ского района было записано предание о «помещике» Кибеке, насильно поселившемся в стародавние времена на малояушской земле. Близ деревни, в междуречье, он поставил множество домов, вокруг своего двора построил укрепление: возвел из хвороста стены и обил их глиной. Кибек жестоко угнетал крестьян, и они восстали против него. По всей вероятности, Кибек был феодалом — наместником казанского хана. О степах из хвороста, обмазанных глиной, говорят и другие предания. На сельбищах XV—XVI веков археологи находят обломки глиняной обмазки. По-видимому, большая часть татарских вооруженных отрядов во главе с ханскими наместниками была размещена в Чувашии в укрепленных пунктах облегченной конструкции, с обмазанными глиной стенами.
Как свидетельствуют предания, на территории Чувашии были татарские сторожевые и наблюдательные пункты (последними часто служили курганы)91, а также стоянки войск. В Цивильском районе под дер. Сюлескеры имеется Солтанов лес. В том лесу стояли татарские солдаты. Южнее дер. Погачкино Вурнарского района есть местность Тутар утти (Татарский луг). Там стоял татарский конный отряд, и кони этого отряда паслись на том лугу.
В преданиях упоминаются и отдельные татарские феодалы. Так, в дер. Янгильдино (ныне Красночетайского района) жил татарин Янглей, державший много рабов из чувашей. Дер. Шигали (ныне в Канашском районе) принадлежала, по преданию, татарскому князю Шигалею. Близ дер. Тузи-Сярмус Вурнарского района жил албаут (улпут) Качей, имевший свой вооруженный отряд. Чуваш Кинтиер (Кинчер), по преданию, переселился из Заказанья и поселился на реке Средний Аниш. Во время строительства им дома щепки поплыли вниз по реке. Люди увидели это, поднялись по реке и поселились вместе с Кинтиером. Образовалась деревня Кинчер. В записи Н. И. Егорова указывается, что деревня стала владением казанского хана Яна Сеида. Но такого хана не было. По-видимому, ясакодержателем деревни был один из глав мусульманской церкви — сеид, поэтому она стала называться Янсеитовом (от татарских слов ян сеид—«новый сеид»). Предания сообщают и о других татарских феодалах, обосновавшихся в Чувашии, а также о татарских намогильных плитах XV—XVI веков, имевшихся в прошлом во многих чувашских селениях.
Казанские отряды разоряли чувашские деревни, Особенно страдали селения, расположенные близ больших дорог. Такие деревни нередко переселялись на другие места. Так, по преданию, дер. Анишхири (ныне Цивильского района) вначале была расположена на реке Аниш в местности Кие дурт, у большой дороги. В деревне было 22 двора. Проезжавшие по дороге казанцы постоянно грабили жителей деревни. Жить здесь стало невыносимо. Все 22 двора переселились в лесную глушь, в сторону Чиричкасов. Хотя новая деревня расположена не на Анише, но она сохранила свое прежнее название — Анишхири, что означает «у Аниша».
Таким образом, в Чувашии орудовала ханско-феодальная администрация: военная, фискальная, судебно-полицейская. В услужении татарских военачальников и наместников находились чувашские феодалы.
Чувашские князья, тарханы и некоторые юмзи (жрецы) служили, согласно преданиям, казанским ханам. Иные из них обращались с чувашскими крестьянами ничем не лучше татарских феодалов. В преданиях выведен образ лютого Уразмедя. Он несколько лет прожил у казанского хана, ездил вместе с татарами на войну, бывал предводителем войска. Хан заметил его храбрость и усердие и поручил ему собирать с народа подать для него, а также представлять; ему девиц, которых Уразмедь захватывал силой. Жил Уразмедь в деревне Уразмедево Чебоксарского уезда, которая от него и название получила. «Здесь у него были два сада, между садами в середине были каменные дома: в одном жил сам Уразмедь, а в другом жили солдаты; в этот же дом запирали виновных». Во время хозяйничания Уразмедя многие чуваши вынуждены были принять магометанство. За злодеяния народ невзлюбил и Уразмедя, и хана. «Однажды Урезмедь вместе с царем (ханом.—В. Д.) уехал на войну. В это время откуда-то приехали казаки в числе 375 человек. Узнав, что Уразмедя нет дома, казаки напали на его дворец, побили все его войско и разграбили его золото и серебро. Возвратившись домой, Уразмедь с несколькими богатырями пустился вслед за казаками, догнал их близ деревни Васюковой Свияжского уезда и перебил более половины. Когда Уразмедь и друг его Юмаш умерли, царь велел поставить над ними камни или курганы, которые стоят и ныне».
О чувашском улбуте Шемердене записаны предания в двух вариантах. Первая запись была сделана учителем-чувашом из дер. Большой Сундырь К. Ф. Соловьевым в конце 60-х годов XIX века. Более подробно предание, записанное в 1910 году неизвестным жителем села Большие Шемердяны (ныне Ядринского района). На месте села Большие Шемердяны, говорится в предании, жили три брата — подчинявшиеся Казани чувашские улбуты Шемердень (у К. Ф. Соловьева — Шемердень, у анонима — Шеменей), Хмарка (Кумарка) и Тоганаш. Их слуги (крепостные) были из Четаевских деревень. Слуги им обрабатывали землю, строили дома, ловили в лесу птиц и зверей луками и тенетами. Шемердень был очень воинственным. Он часто с вооруженными слугами совершал походы против соседних народов. С войны он привозил награбленное добро, продовольствие. По возвращении с походов Шемердень устраивал пиры, щедро угощал воинов. Поэтому слуги любили ходить с ним в походы. Шемердень был злым барином. Он сильно притеснял слуг, работавших в его хозяйстве, враждовал с братьями. Тоганаша хотел даже убить. Хмарка и Тоганаш со своими слугами ушли от Шемсрденя. Первый основал селение Большое Кумаркино, второй — Тоганаши (ныне Красночетайского района).
После ухода братьев, сердитый, Шемердень еще сильнее стал угнетать своих слуг. И они стали отходить от него, осели в деревнях Сеткасы, Ойкасы, Тукасы, Яровойкасы и других. Слуги покидали его с проклятиями, говоря: «Не садитесь на шемерденево место, не выстругав его». Эта пословица до сих пор бытует. Оставшиеся при Шемердене слуги и после его смерти продолжали жить в Большом Шемердянове. По записи К. Ф. Соловьева, Шемерденю Четаевские деревни были даны в рабство. Владетель этот имел связи с русскими князьями. Один из потомков Хмарки жил у татар до 60 лет и стал мусульманином. Потом он возвратился в дер. Большое Кумаркино, но его не приняли, он вынужден был основать дер. Малое Кумаркино. Есть и предание, сообщающее, что сыном Шемерденя был Хочаш. Вынужденный удалиться из отцовского дома, он вначале избрал себе местом жительства урочище, в двух верстах от современного села Хочашево. Затем Хочаш переселился на место села. Еще Н. И. Золотницкий отождествлял фольклорного Шемерденя с историческим князем Шемерденем Чурачиковым (Чураковым), который в 1529 году в составе казанского посольства побывал в Москве и участвовал в переговорах с великим князем Василием III. Предания как будто дают основание для такого отождествления.
Предания сообщают и о других чувашских князьках, служивших казанским ханам. Рассказывается о Пулате, чувашском старшине в Казанском ханстве, и мурзе-чуваше Кощаке. Близ села Александровское (ныне Моргаушского района) имелись дер. Кармансирма (в 1963 году слита с дер. Ойкас-Абаши). В этой деревне сохранились следы крепости Сарт. «Предание рассказывает, что в Сарте некогда жил чувашский князек, находившийся в вассальной зависимости от казанского хана. Предание наделяет этого князька мудростью, мужеством, справедливостью и чрезвычайным добродушием. Благодаря этому князьку местные чуваши были будто богаче всех других чуваш», богаче, чем «чуваши, подведомы другим князькам». Да и некоторые чувашские юмзи (жрецы) с усердием служили казанским ханам. Таким был юмзя и волшебник Орахча, живший v речки Шинер. В селе Кошки Чебоксарского уезда в 1900 году рассказывали, что в дер. Вурум-Сют жил Салтык — хороший стрелок из лука и знахарь. Однажды хан заболел и распорядился: найти из знахарей лучшего и прислать к нему. Начальство отправило к хану Салтыка, и он вылечил его. Хан пожаловал Салтыка званием тархана-сотника и землей по реке Цивиль, насыпал ему полные полога золота и серебра и выделил в провожатые нукеров. Доехав до реки Цивиль, Салтык отпустил нукеров и заехал к знакомым в дер. Алмандаево. Здесь он загулял, и у него, пьяного, вынули ханскую грамоту, вследствие чего ни Салтык, ни его потомки не сумели воспользоваться пожалованной землей. Однако не все чувашские феодалы, как узнаем в следующей главе из преданий о чувашском царе Пике, сборщике податей Анчике, богатыре Сарые, Кочаке, были надежной опорой казанских ханов и татарских феодалов.
Из преданий известно также, что татарские правители насильственно распространяли среди чувашей ислам. В дер. Средние Шешкары Моргаушского района рассказывали: однажды шешкарцы справляли свадьбу. Невеста была из соседней деревни. На обратном пути оттуда в Шешкары свадебный поезд наткнулся на отряд татар, которые всех участвовавших в свадьбе женщин увезли в Казань. Там чувашки были обращены в мусульманскую веру. Через некоторое время их отпустили домой, и они уже и в деревне остались приверженками ислама.
В Казанском ханстве, военно-феодальном государстве с жестоким режимом угнетения и подавления крестьянских масс подчиненных народов, не могло не быть острейшей классовой и национально-освободительной борьбы. И это отразилось во множестве преданий. Некоторые из них приводились выше. Согласно преданию, в липняке близ дер. Татмыш-Югелево (ныне Батыревского района) во времена Казанского ханства обосновался татарский мурза и стал жестоко угнетать окрестное население. Выведенные из терпения чувашские крестьяне пригласили из-под Шихран (ныне г. Канаш) Ахмал-батыра. Ахмал с четырьмя сыновьями поселился рядом с мурзой и так начал обуздывать угнетателя, что мурза вынужден был сбежать в Казань. На месте поселения Ахмал-батыра возникла дер. Татмыш-Югелево.
О чувашском герое тархане Ахплате записано несколько преданий. Он жил и боролся в последние годы существования Казанского ханства. Однажды военачальник казанского хана Шихабыл с отрядом нагрянул в деревню Шихабылово (ныне в Урмарском районе), сжег ее, увел девушек и юношей в рабство. (По-видимому, деревня эта была пожалована Шихабылу.) Обездоленные жители деревни решили обратиться к тархану Ахплату— сильному, храброму, большому (его сравнивали с улпом) человеку, жившему с семьей в деревне Пинер западнее Шихран (ныне г. Канаш). Но его дома не оказалось, он ездил тогда в Москву к русским. Вскоре Ахплат возвратился. Чуваши рассказали ему о набеге ханских людей. Тархан собрал своих воинов и выступил против Шихабыла, разбил его отряд, сжег его крепость, высвободил чувашей из полона. Ахплат же вернул чувашам земли, отобранные у них казанскими феодалами.
Сохранилось немало других преданий о сражениях и стычках между воинскими отрядами казанских ханов и чувашскими крестьянами. Побоища происходили: на территории Чебоксарского района — под дер. Самуково (в бою убиты четыре татарских воина и похоронены под бугром), близ дер. Ердово (чуваши сигналили кострами, зажженными на кургане Вутлан), под дер. Толиково (в лесу Карман близ речки Кукшум стоит курган Титар теми (Татарский холм), где похоронены погибшие в бою вместе с их оружием); у села Оточево Моргаушского района (в жестокой сече погибло много людей, они похоронены в большой яме; поставленный над могилой камень стоял еще в 1920-х годах); в полуверсте от дер. Малые Тиуши Цивильского района (погибшие похоронены под четырьмя курганами); близ села Калинино (бывш. Норусово) Вурнарского района (на урочище Тапар стоял татарский князь с войском, бой произошел в урочище Утлуй); в урочище Пахча суч под дер. Янымово Ядринского района; севернее дер. Ягункино Красночетайского района (под курганом похоронены жертвы происшедшего сражения); в нескольких местах близ дер. Новое Байбатырево и Полевые Козыльяры Яльчикского района. Во многих преданиях рассказывается о борьбе чувашей против гнета казанских ханов совместно с русскими (эти предания освещаются в следующей главе).
Предания о монголо-татарском иге и Казанском ханстве, в отличие от легенд и предании о древности и Волжской Болгарии, более историчны и конкретны, меньше содержат мифических, сказочных сюжетов и образов, нередко приурочиваются к топографическим объектам. Трагическое время прочно осело в памяти поколений. Предания более или менее близко к историческим фактам изображают завоевание Волжской Болгарии монголо-татарскими феодалами, ликвидацию государственности предков чувашей, разгром городов и селений, уничтожение населения, сопротивление чувашей завоевателям, затем бегство в северо-западном направлении в лесные глухие места, подчинение общественно-политическому режиму, установленному захватчиками, тяжелые налоги и повинности на покоренных, угон людей, особенно юношей и девушек, в рабство, жестокий военно-феодальный режим в Казанском ханстве, тяжкое угнетение, грабежи, оскорбления и унижения чувашских крестьян ханами, их администрацией, татарскими и чувашскими феодалами, упорную борьбу народных масс против угнетателей. Рассмотренные в этой главе предания могут послужить дополнением к свидетельствам письменных источников. При этом, разумеется, предпочтение должно быть отдано не конкретному факту, географическому пункту, объекту, действию или имени, сообщаемым преданиями, а общему идейно-политическому содержанию, духу образов и художественного обобщения.
Многие предания рассмотренной в главе тематики представляют собой высокохудожественные (фабульные произведения с яркими сюжетами и образами. Таковы легендарное предание об Улпе и Субэдее, предания о чувашских князьях и тарханах, о грустной песне чувашей, героические предания о Савруш-батыре, Чигерчике, Чура-батыре, Батыре, Алик-батыре, Ахмал-батыре, Ахплате, и других, предания о феодалах-чувашах Уразмеде, Шемердене, продавшихся завоевателям, и многие другие. В действиях героев сверхъестественного мало. Легендарных преданий незначительно. Преобладают фактографические предания с простым повествованием.
Основное идейное содержание преданий, охваченных обзором в этой главе,— народная ненависть к чужеземным и местным угнетателям, презрение к тирании, варварским разрушениям и погромам, уничтожению населения, борьба за свободу и независимость, воспевание героизма борцов за справедливое дело. Несомненно, воспитательное и познавательное значение таких преданий было велико.