Крестьяне для собственных нужд не запрягали тройку лошадей. С одной стороны, не имели возможности держать такое их количество, с другой стороны, считали излишним. В волости до десяти лошадей держал всего лишь один человек — Лебедев. Крестьяне только для вспашки тяжелой земли могли запрячь пару лошадей. В остальные дни все было просто - запрягали одну. Люди жалели животных, поэтому придумали для нее вместо первобытных волокуш, устойчивые, легкие сани на низких полозьях. Для обычных домашних дел использовали телеги разного размера и вида, а для отдыха - легкие тарантасы. На ярмарках в Чувашии устраивали конные соревнования, где победитель демонстрировал не только статус семьи, но и мастерство в управлении животными. Это было престижно для молодых парней, которые после победы пользовались вниманием красивых, богатых девушек.
Лошади становились прямыми помощниками крестьян и течение всей жизни, они же нужны были и армии. В 1884 году число лошадей в волости составляло 2200 голов. Их оценивали два раза в год. В весенне-летний период в волости верховые лошади стоили 120 рублей, артиллерийские (тяжеловозы) — 80 рублей, обозные первого разряда — 70 рублей, второго разряда — 60 рублей. В осенне-зимний период цены на лошадей падали на 10 рублей. Периодически проводился учет лошадей, т.е. военно-конская перепись. Такая очередная перепись прошла в 1899 году.
В 1911 году заведующим военно-конским участком волости и членом уездной чумной, эпизоотической комиссии на трехлетний срок был избран старший военный писарь запаса Иван Петрович Макаров, его помощниками - крестьяне из села Норусово Алексей Горшков (или Гурьев) и деревни Кюльхири Василий Андреевич Муравьев.
Животноводство имело большое значение в жизни крестьян. Содержание довольно большого количества домашних животных требовало квалифицированной ветеринарной помощи, так как большой ущерб наносили различного рода эпизоотии, сопровождаемые поголовным падением домашнего скота.
В селе Норусово в 1911 году построили ветеринарную амбулаторию, с появлением которой связан судебный процесс. В 1907 году крестьяне деревни Мачамуши и выселка Синьялы, согласно приговору волостного схода, земельный участок равное '/4 десятины, передали на постоянное, бессрочное пользование под строительство ветеринарной амбулатории и усадьбы для врача. За это они просили принять на земское обслуживание небольшой мост через Норусовский овраг Хӗрлӗ пуҫ. Здания построили, заняв земли больше, чем договаривались, но ветхий мост забыли отремонтировать. Однажды у крестьянина Аликовской волости Гордея Анисимова при проходе через мост лошадь сломала ногу. Животное пришлось пустить под нож. Анисимов предъявил обществу иск. Судебные органы постановили взыскать с крестьян 35 рублей. Тогда начались судебные тяжбы в отношении амбулатории и волости. Разобрались через год, Гордееву заплатили только 27 рублей, так как он успел продать шкуру за 8 рублей.
2-ой амбулаторный ветеринарный участок обслуживал Норусовскую, Аликовскую, Асакасинскую, Малояушскую, Тойсинскую, Убеевскую, Чебаевскую и Чувашско-Сорминскую волости.
Амбулатория работала на этом месте до 60-х годов прошлого века. В конце XIX века ветеринарным врачом был Лев Эммануилович Орлов, его сменил Владимир Покровский. В 1914 году Покровского и фельдшера ветеринарного участка Алексей Симонова мобилизовали на действительную военную службу. Согласно постановлению уездного Земского собрания, их семьям назначили «пенсионные» жалования - семья врача получала 700 рублей, фельдшера - 400 рублей в год.
Без хорошего пастуха деревня не может жить. «Пастух стал главой деревни» - так говорили в старину. Ведь старостой и пастухом мог работать не каждый человек. Крестьяне доверяли эти дела только после решения сельского схода. Так, в деревне Ермошкино несколько лет подряд пастухом работал житель деревни Янгильдино Богородской волости Чебоксарского уезда Хайдулла Миндубаев. Он действительно был идеальным пастухом. Первого сентября 1919 года Хайдулла получил призывную повестку на фронт. Жители заволновались. Рано утром 2 сентября они собрались на сход и составили приговор в адрес Чебоксарского уездного военного комиссариата о предоставлении Миндубаеву трехмесячную отсрочку, как незаменимому работнику. Удивительно, но просьба была удовлетворена.
Самым главным инструментом управления стадом для пастуха является кнут. Только пастух мог умело пользоваться своим кнутом. Утренний хлопок оповещал крестьян о том, что пора выгонять скот. Дневные хлопки были другими, вечерние-совсем иными. Эти звуки понимали не только хозяйки, но и животные. Щелкнет пастух раз — стадо разойдется, другой раз—стадо сойдется, значит, кнут был инструментом повиновения. Пастух должен был знать действие трав для лечения болезней животных, некоторые ритуальные действия, обеспечивающие защиту скота от падежа и соблюдать ряд правил. Отказаться гулять, заигрывать с деревенскими девушками. Люди считали, что выйти замуж за пастуха, значит, век маяться. Поэтому пастухи вынуждены были жениться на старых девах или на вдовах. Но хозяйки к пастуху относились хорошо, задабривали его, подкармливали, давали одежду, делали все, чтобы он об их скотине лучше заботился.
Касаясь вопросов сельского хозяйства, в архивных документах почти не встречаешь описание жизни крестьянок. Вот как кратко охарактеризовал быт женщин того времени И.Я. Яковлев: «У чуваш, живущих исключительно семейно-бытовой жизнью, женщина имеет такое же значение, как и мужчина, и даже, пожалуй, больше. Она принимает одинаковое с мужчиной участие в полевых работах, занимает главную роль в домоводстве, она является воспитательницей своих детей, ей видная роль отводится и в языческих верованиях. Но, принимая такое деятельное участие в жизни семьи, она почти никогда не выходит за пределы своей семьи и своей деревни...».
Действительно, точнее не скажешь. В течение жизни они встречают сплошную цепь трудностей, потерь, неудач. Мир никогда не замечал их появление и исчезновение. Они рожали столько детей, сколько Бог давал, хоронили их столько, сколько Всевышний забирал. Оставшихся детей поили, кормили, ласкали, порою наказывали — старались воспитать достойных хлеборобов, домохозяек, при этом сами не замечали, как старели и приходило время покидать этот мир. Тихо уходили женщины в мир иной, даже не оставляли в метрических книгах свои фамилии и отчества. Такова была жизнь чувашских крестьянок того времени...
В петровские времена почти половина земли Норусовской стороны занимали леса, которые тогда были более богаты. Еще в конце XVIII века писали, что «лес строевой дубовый в отрубе от четырех до пяти вершков вышиной в шесть сажен и дровяной березовый липовый и таловый». Крестьяне в свободное время занимались охотой, добывали мясо и пушнину. Лес давал им строительные материалы, дрова, мед, корм для скота, разные плоды и ягоды. В 1817 году государственные крестьяне всех уездов были приписаны к лашманской повинности. Ещё Петр I приписал служилых чувашей, татар, марийцев к разработке корабельных лесов. Этих работников называли лашманами, а лесовозные тракты лашманскими дорогами.
В ходе первой переписи, в 1719-1721 гг. они были зачислены в разряд государственных крестьян и помимо своей работы обязаны были платить подати. Несмотря на это, лашманы держались высокомерно, были зачинщиками стычек с крестьянами. В России нужны были корабли, они строились из дуба, который в изобилии рос и в Норусовской даче. Во втором Ядринском лесничестве в 1861 году были зарезервированы «на знатное государево дело корабельные дубовые рощи» на площади почти 15000 десятин.
Казанская губерния имела три лесных округа. Ядринский уезд входил во второй округ, где имелись два лесничества. Второе лесничество в 1898 году переименовали Нору-совским, лесничими там работали подпоручик Цепфель, Лебедев и Б. Эрлянд.
В конце XIX века в волости дровяных лесов осталось всего 357 десятин, где росли лиственные деревья, которые использовались только для заготовки дров. За день чернорабочий за обработку леса получал 40 копеек серебром. Одноконный подвод с проводником для перевозки дров оценивался в 70 копеек, а двуконный — 1 рубль 40 копеек в день. Сажень однополенной стопки дров с доставкой до усадьбы стоил 2 рубля 60 копеек. Дровяные лесные делянки для заготовки дров с определенной суммой годового оброка выделялись крестьянским обществам без торгов, а пострадавшим от пожара крестьянам порубные билеты на еловый сухостой и валежник всех пород выдавались по самой незначительной цене. Лесничие сами сдавали в аренду покосные делянки на заготовку сена. Одна десятина таких угодий расценивалась около 4 рублей в год.
Владельцы частных лесов внимательно следили за состоянием своих делянок. Для тушения пожаров в частных лесах приходилось призывать людей за 15 верст, им за каждый день работы необходимо было оплачивать довольно большие вознаграждения. Поэтому частники нанимали лесничих и за хорошую работу по сохранности лесов платили приличное жалование — до 30 рублей в месяц.
Большая беда в деревнях — это пожары. В XVIII веке пожары полностью уничтожили деревни Хумуши (около рощи Ушах) и Кивьялы. Только в 1882 году в 9 селениях Норусовской волости произошло 20 пожаров, где сгорело 686 разных строений. Основной причиной такого большого ущерба было хаотичное расположение усадеб со своими надворными постройками. Только после составления планов строительства и расположения деревень, дома начали строиться по-новому плану, с учетом пожарной безопасности.
Становление пожарной охраны и выработка основных принципов её деятельности — заслуга отца Петра I, Алексея Михайловича Романова. В судебнике, в первом общегосударственном законе, получившим название «Уложения царя Алексея Михайловича», были отражены противопожарные вопросы, и предусмотрены карательные меры за кражу имущества во время пожара. Поджигатель считался главным государственным преступником и карался смертной казнью. 17 апреля 1649 года по старому стилю царь подписал наказ, где были разработаны пожарные статьи, согласно которым появилась повинностная пожарная охрана. Штат пожарной дружины состоял из жителей определенного квартала, района, села, деревни. Они были вооружены баграми, топорами, водоналивными трубами, ими руководил объезжий голова. В XIX и XX веках эту функцию выполняли пожарные старосты, избираемые на сходах волостей и обществ. Они исполняли функции нынешнего пожарного надзора.
Уездная и волостная управы часто рассматривали вопросы пожарной безопасности на своих заседаниях, сами пожарные ежегодно на специальном заседании докладывали о состоянии дел в уезде, волостях и принимали определенные меры. Так, в начале прошлого века в селениях от 25 до 200 дворов пожарные команды должны были иметь двух лошадей со специально обустроенной телегой, по 4 больших и малых багров, 4 ухвата, до 10 швабр, 6 топоров, 2 лестницы, 10 ведер, 3 бочки с водой, 8 лопат, 2 войлочных щита.
В противопожарных целях губернское, уездное начальство принимало решения проводить в поселениях посадку деревьев между домами и огородами, а не перед окнами домов. Надзор за посадкой деревьев возлагали на страховых агентов. Саженцы обычно брали на окраинах лесосек. В 1901 году по всей волости активно проводили посадку ветлы, осины и березы. Особенно хорошо трудились жители деревни Ишак Сявал Пось, которые посадили 238 деревьев, в деревнях Вурманкасы - 1339, Талды Бурдасы - 630, Шалды Буртасы — 540 деревьев.
После подавления пугачевского восстания крестьян, царское правительство установило в стране режим реакции. Были усилены судебные аппараты и надзор за народными массами, ужесточился религиозный гнет.
В 1827 году в Чувашии, с подачи царских чиновников, ввели новую тяжелую повинность — «общественные запашки». Для этого отбирали у крестьян самые лучшие участки земли, заставляли сообща обрабатывать их, и весь полученный урожай отправлять в Санкт-Петербург для царской семьи. На этих участках власти распорядились сажать новую культуру - картофель.
Крупнейшим событием в истории Чувашии было волнение, восстание чувашских крестьян в 1841 — 1842 годах. Сельские жители, прежде всего, выступали против реформы 1836 года по управлению государственными крестьянами, главным разработчиком которой был царский сановник Н. Д. Киселев. Ее в народе называли «Киселевской реформой». Положение крестьян еще более ухудшилось в засушливые неурожайные годы. В 1832, 1838, 1841 годах в деревнях Норусовской и Асакасинской волостей был сильный голод. Распространялись слухи, что крестьяне скоро перейдут в удел, станут крепостными, как крестьяне Курмышского и Буинского уездов, которые с 1835 года состояли крепостными царского двора.
В начале 1842 года в деревню Альменево приехал новый хозяин с казаками и русским богатырем. Приезжий барин без промедления взялся обучать крестьян посадке картофеля. Сам задумал захватить альменевские земли, а крестьян превратить в своих крепостных. Наметил поставить усадьбу около деревни Вурманкасы Асакасинской волости на косогоре, который в настоящее время известен как кладбищенский косогор Ҫӑва тӑвайкки. Для усмирения крестьян барин использовал казаков и своего силача, в руках у которого всегда висела длинная увесистая металлическая цепь. Перед людьми он ею звенел, ломал деревья и однажды крепко ударил не подчинившегося крестьянина. Обозленные жители общества выставили против него своего силача. Это был крестьянский сын Урем, который мог из леса на своей спине притащить 30 дубовых кряжей. По преданию до настоящего времени в деревне Поганкино проживают наследники этого богатыря — Владимировы.
В назначенный день помериться силами на деревенской улице встретились два силача. Получилось так, что Урем сразу положил русского на лопатки, да еще сломал ему ногу. Барин рассердился, приказал принародно наказать зачинщиков. Но народ помог им убежать в лес. В те времена между деревнями Ермошкино и Большие Альмени (Муньялы) шумел дремучий лес под названием Мухва вӑрманӗ. Казаки разыскали там 12 крестьян, в том числе и богатыря. Их увели в сарай местного старосты, где нещадно били. Народ заволновался, вооружился вилами, топорами пошел против казаков. К ним присоединились крестьяне близлежащих деревень.
Было утро 16 мая 1842 ода. Около деревни Муньялы собрались около 6 тысяч, чем попало вооруженных крестьян из Альменево, Поганкино Муньялы, Ермошкино, Карачуры, Куганары, Ослаба, Кожар-Яндоба (Кушар Юнтапа), Ойкас-Яндоба (Уйкас Юнтапа), Хорапыр (Хурапыр Юнтапа). Но и другая сторона не дремала. В деревне Альменево было сосредоточено две сотни казаков Уральского казачьего полка под командованием капитана Крюденера. К ним еще прибыл управляющий палатой государственного имущества Казанской губернии Нефедьев с 50 солдатами инвалидного полка. Восставшие стеной пошли на войска, стаскивали казаков с лошадей, били солдат. Бой длился около часа, крестьяне отчаянно дрались, с обеих сторон появились серьезно раненные. Тогда капитан Крюденер приказал дать несколько залпов по людям. 14 человек были тяжело ранены, трое умерли на месте. Около 400 повстанцев были арестованы. Их повели в деревню Муньялы и во дворах стали сечь нагайками, дубовыми прутьями. Основной штаб размещался в доме Музяка, который был тогда должностным государственным человеком — старостой альменевского общества. Он тоже получил десяток плетей за плохую службу, как допустивший волнение крестьян. Вечером 19 мая в село Альменево прибыл сам военный губернатор в сопровождении новых войск.
Рекрут — это российский солдат новобранец в XVIII — XIX веках. Рекрутчина была возложена на податные сословия: на мещан и крестьян всех видов. На основании указов им предписывалось от имени общин выставлять при наборе определенное количество рекрутов. Существовали две формы — по найму и по повинности. В начале XVIII века на службу должны были высылать с трех дворов по человеку. С годами количество рекрутов менялось в зависимости от положения в стране — до 2-х с 500 душ.
Отечественная война 1812 года в истории России и в народной памяти оставила глубокий след. Солдатская служба для крестьян была огромной тягостью. В 1834 году срок солдатской службы сократился с 25 до 15 лет, а в 1858 году до 7-9 лет. На службу обычно отправляли бедных крестьян, многие не возвращались домой, погибали на войнах, умирали от голода, телесных наказаний. В 1874 году рекрутчину заменили всеобщей воинской повинностью. В связи с этим в России военнообязанных начали называть солдатами, запасными нижними чинами, ополченцами. Ополченцы предназначались для пополнения действующей армии и вспомогательной службы в военное время. Они существовали до 1917 года.
Зимой и осенью старосты сельских обществ рекрутам вручали повестки. Никто не хотел состоять на службе, многие молодые люди мало понимали по-русски. Кто им мог растолковать воинские обязанности, как терпеть унижения казарменной жизни? Никто не знал, что ждет их впереди, вернутся они домой или похоронят их на чужбине. В домах женщины плакали, взрослые мужчины смотрели на всех хмуро. Только маленькие дети и сами будущие рекруты вели себя шумно. Все готовились к проводам: варили пиво, резали овец на мясо, готовили еду. Будущие солдаты прощались со своими родными. Они ездили на тарантасе по деревням, у них через плечо был завязан длинный рушник. Размахивая шёлковыми платками, вместе с друзьями пели прощальные солдатские песни, у каждого рода на такой случай были запасены домашние куплеты. В базарный день рекруты собирались в селе Норусово на торговой площади, где покупали орехи, пряники, конфеты, семечки и бросали в толпу. Так они прощались с земляками.
Уй варринче лаштра юман, Атте тесе, ай, кайрӑм та, «Килех, ывлӑм», — ай, темерё,— Чун хурланчё, макӑртӑм та...
Уй варринче чечен ҫӑка, Анне тесе, ай, кайрӑм та, «Килех, ывӑлӑм», — ай, темерё, — Чун хурланчӗ, макӑртӑм та...
Уй варринче шурӑ хурӑн, Савни тесе, ай, кайрӑм та, «Килех, савни», — ай. темерё, — Чун хурланчё, макӑртӑм та...
Так пели Алгазинские новобранцы-рекруты перед уходом на службу. Их угнетало расставание с родным краем и отчим домом, с любимой.
В русско-японской войне 1905 года участвовало около 150 человек, погибло трое жителей волости: Василий Сидоров из деревни Большие Торханы, Егор Петухов из деревни Торханы и Василий Казаков из деревни Чиршкасы.
В конце 1913 — начале 1914 годов стало очевидным, что России войну с Германией и Австро-Венгрией не миновать. Для этого были и политические, и экономические причины. 18 июня 1914 года по старому стилю, Император Николай II своим указом объявил всеобщую мобилизацию, согласно которой призыву подлежало годное к воинской службе мужское население Российской империи с 18 до 43 лет.
19 июля 1914 года Германия, а 24 июля Австро-Венгрия объявили войну России. Эта была Первая мировая война, где участвовало 74 млн. человек из 34 государств. Она закончилась в марте 1918 года подписанием сепаратного Брестского мира между Россией и Германией, и их союзниками.
В годы войны у жителей Норусовской волости реквизировали излишний домашний скот, часть продовольствия. От этого больше всех страдали середняки, которые имели в своих хозяйствах некоторые излишки хлеба и скота. Закупка хлебных запасов, мяса на нужды армии производилась по очень низким ценам. Крестьянам установили твердую разверстку на хлеб, мясо, невыполнение каралось строго, по законам военного времени.
Осенью 1914 года ратники Ядринского уезда Казанской губернии, солдаты 546-ой и 277-ой пеших Казанских дружин отправлялись на фронт, на место дислокации, через Норусово-во со станций Ибреси, Кошлауши, Шихран. Волостному начальству, ветеринарному участку приходилось заниматься расквартировкой от 100 до 1000 солдат, отправкой на подводах до станций железной дороги, обеспечивать их питанием. Сельские общества и крестьяне отдельных деревень в начале войны пытались сорвать подвоз солдат, так как, власти не оплачивали использование подвод. Военная цензура быстро разобралась с саботажниками, и противостояния прекратились.
Списки погибших на этой войне найти не удалось, их просто не существует в местных архивах. Удалось отыскать сведения, что в деревне Хумуши 16 человек из 23 мобилизованных не вернулись домой, погибли или пропали без вести на полях боев Первой мировой войны. Списки пленных русских солдат поступали из Германии через Красный Крест в Центральное справочное бюро военнопленных, которое в Москве имело свое отделение. Для этого необходимо было через уездный Союз написать открытое письмо в комитет Всероссийского земского Союза. Пленным разрешалось отправлять посылки весом 12 фунтов вместе с упаковкой. Это теплые вещи, сахар, соль, мыло, табак, почтовая бумага и прочие мелочи. Запрещено было посылать металлические вещи, портящиеся продукты питания, предметы военного снаряжения, сапоги и книги, изданные после 1912 года.
В селе Норусово 4 августа 1910 года собрались должностные лица, выборные волостного схода для решения вопроса по ремонту здания волостного правления, крыша которого пришла в негодность и протекала насквозь. На ремонт подрядился крестьянин села Норусово Капитон Дмитриевич Лебедев за 500 рублей. После недолгого, но бурного обсуждения, волостной сход поставил перед подрядчиком жесткие условия. Здание правления покрасить в два цвета, кровельное железо из Казани в село Норусово доставлять самому и покрасить медянкой. Высоту крыши убавить на один аршин, печные трубы над кровлей привести в надлежащее состояние, срок ремонтных работ установить до 1 июня 1911 года, в общую сумму ремонтных работ включить стоимость железа и красок, а ремонтные работы начинать тотчас.
Лебедев внимательно посчитал затраты и тут же согласился. Сход поручил волостному старшине Андрею Воскресенскому заключить договор - условия с подрядчиком. Для приема работ из выборных создали комиссию в составе четырех человек: Семен Егорович Филиппов — выборный деревни Кюльхири, Терентий Павлов - выборный деревни Кивьялы, Тарас Афанасьев - выборный села Норусово, Григорий Васильев — сельский староста деревни Ямбахтино.
Волостной старшина Андрей Павлович Воскресенский с подрядчиком Капитоном Дмитриевичем Лебедевым на основании приговора схода в тот же день заключил договор. Через 10 месяцев подрядчик добросовестно выполнил все условия, 2 июня 1911 года комиссия подписала акт приемки здания после ремонта и указала на хорошее качество работ.
9 декабря 1913 года Норусовское волостное правление совместно с волостным сходом принимает решение о строительстве нового здания волостного правления размерами 12x6x5,5 сажень. За строительство вновь подрядился Капитон Лебедев. Новое здание решили расположить на месте старого, а старое разобрать и продать через торги. Объявили, что в селе Норусово 19 января 1914 года в 12 часов дня старое здание волостного правления выставляется на публичные торги, без переторгов. Желающие торговаться должны были явиться в указанное время с наличными деньгами. Это объявление было доведено до всех близлежащих волостных правлений. Торги состоялись, но здание продать не смогли. 23 февраля 1914 года волостной сход вновь собирается на внеочередной Совет и решает здание построить на другом месте, рядом со старым.
Сроки строительства данного здания были определены до 1 октября 1914 года. Сметная стоимость объекта составляла 9964 рубля 10 копеек. Фундамент здания решили залить из белого бутового камня высотой 2 сажени, шириной 1,1\4 аршина, стены подвального этажа выполнить на 2,5 кирпича (15 вершков), 2-ой этаж построить в деревянном исполнении.
Подрядчик очередной раз выполнил свое обещание, своевременно завершил работы. 17 декабря 1914 года волостное правление принимает специальное постановление по приемке вновь построенного здания (нынешнее здание Калининского автовокзала).
Другой пример. «...1902 года февраля 8 дня крестьяне собственники 1-го Норусовского общества Норусовской волости Ядринского уезда, заключающего в себе 237душ из 95 домохозяев, имеющих право голоса, собрались на общее собрание сельского схода, в присутствии местного сельского старосты Василия Ильина Харлампиева и имели суждение о том, что мост, находящийся в селе Норусово через реку Большой Цивиль, пришел в совершенную негодность. Подъезд к нему опасный, поэтому требует немедленно заменить новым...».
В те годы Норусовское общество имело два моста. Большой деревянный мост при деревне Хумуши содержало Второе Норусовское общество, на данном сходе участия не принимало.
Собравшийся сельский сход своим решением утвердил все параметры будущего моста. Длину приняли равной 20 сажен, ширину 3 сажени. Дубовые сваи без сучков в количестве 76 штук должны быть вбиты до самого твердого фунта. Далее подробно описывается, какими должны быть основание моста, настил, как их крепить, каким образом устроить ледокол, как укрепить берег, земляную насыпь. Также указали жесткие сроки строительства моста.
После окончания строительства подрядчик должен был подтвердить исправность моста. В случае поломки, если мост унесет весенней водой, подрядчик обязуется за свой счет восстановить его и поддерживать мост в исправном состоянии в течение 12 лет. Для этого, общество зарезервировало средства в сумме 200 рублей. Стоимость самого моста, включая его содержание, составила 1400 рублей.
Для заключения надлежавшего договора, его условий и наблюдения за строительством моста сельский сход «приговорил быть уполномоченными из села Норусово Петра Макарова, Василия Петрова, Сапожникова, из деревни Мачамуши Прокофия Никитина и Арсения Федорова». Через год всем миром новый мост приняли в эксплуатацию.
Именно так, на сходах общества вопросы решались сообща, без лишней суматохи, основательно, на века.
Волостные суды всегда проходили в здании правления. Как низовой выборный крестьянский судебный орган Норусовский волостной суд разбирал только мелкие гражданские и уголовные дела. Он был образован в ходе реформы 1861 года на основании положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости. Упразднен в июне 1917 года. Вопросы, рассматриваемые на заседании суда, вносились в «Книгу решений волостного суда». Чиновники вели «Книгу регистрации лиц, содержащихся под стражей в Норусовском волостном правлении» и «Журнал по исполнению решений Норусовского волостного суда». Волостной суд представлял собою коллегию из 3-6 судей, выбираемых ежегодно волостным сходом. Этот сословный крестьянский суд рассматривал споры и тяжбы между крестьянами при сумме иска не более 100 рублей (в 1889 году эта сумма было повышена до 300 рублей), а также мелкие уголовные дела. Так, Норусовский волостной сход в 1901 году на очередной трехлетний срок избрал председателем суда Ивана Романова из деревни Шийеры, волостными судьями - Ивана Трофимова из деревни Шоркасы, Петра Павлова из деревни Алгазино, Якова Васильевича Молчанова из деревни Малые Торханы.
Волостной суд за мелкие правонарушения наказывал крестьян различными сроками заключения, от двух дней до одного месяца. Наказывали за неявку в суд в качестве свидетеля, за нарушение тишины и спокойствия, за невыставление у ворот воды в жаркое время суток, за неявку на дозор, за несвоевременное погашение долгов, за кражу леса, за потраву полей и т. д.
За неуплату налогов, за несвоевременное погашение ссуды крестьян подвергали телесным наказаниям, сажали в волостную тюрьму, их имущество распродавали с торгов по низким ценам. Волостное правление старалось объективно рассматривать подобные дела. Если у крестьян были уважительные причины, то волостное правление своим решением продлевало сроки погашения, о чем своевременно доводилось до уездного руководства. Если причины отсутствовали, то составляли опись имущества и разом заставляли погасить все долги.
К рассмотрению суда могли принимать более серьёзные дела. Так, 26 июня 1869 года в Норусовское волостное правление поступил рапорт от помощника волостного старшины Федора Семенова, что на восходе солнца к нему пришли односельчане Дмитрий Кириллов, Ермолай Козьмин, Ксенофонт Фирсов и сообщили о краже хлеба с центрального магазина (амбар) Мачамуши. В ходе разбирательства нашли виновника, им оказался житель той же деревни. Его посадили в тюрьму, а родственникам немедленно пришлось оплатить 6 рублей за 12 пудов ржи.
В 1892 году в Норусовской волости крестьянами было совершено всего 9 преступлений. Некоторых из них, совершивших тяжкое преступление, решением общества изгоняли из поселений вместе с родными, считая их вредными для общества, других не принимали из тюрьмы обратно, в родную деревню. Это считалось самым тяжелым наказанием.
На распорядительном заседании Ядринского уездного съезда 27 июня 1911 года слушался вопрос о постройке в селе Норусово особого здания уездного суда. Причиной стало резкое увеличение разных судебных дел в волости. Заседания выездного уездного суда проходили по 2-3 месяца в помещениях волостного правления. Люди толпились в коридорах, на улице (даже в холодное время года). Отсутствовали казенные квартиры для приезжающих чиновников и товарища прокурора. Земское собрание не препятствует, утверждает решение по строительству данного объекта, но из-за Первой мировой войны и резкого увеличения военных расходов начало строительства затягивается. Впереди были тяжелые дни и годы.