Тухланов Александр Григорьевич

Родился в 1916 году в городе Козловка Чувашской АССР. Пв национальности русский. Член КПСС с 1943 года. Работал на Козловском домостроительном комбинате, затем в автопредприятиях, города Чебоксар, где одновременно учился в Чебоксарском аэроклубе. В 1939 году поступил в Гостомельскую военную школу пилотов, которую окончил в 1941 году. В Великой Отечественной войне с октября 1942 года. Участвовал в боях в составе 94-го гвардейского штурмового авиаполка 17-й воздушной армии на Юго-Западном и 3-м Украинском -фронтах. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 августа 1943 года ему присвоено звание Героя Советского Союза. Он также награжден двумя орденам» Красного Знамени, орденами Александра Невского, Красной Звезды и медалями.
После увольнения из рядов Советской Армии он работал более двадцати лет в городе Козловка слесарем на заводе автофургонов.
Неоднократно избирался, депутатом городского Совета народных депутатов.
Постановлением Чувашского обкома КПСС, Президиума Верховного Совета и Совета Министров Чувашской АССР от 21 февраля 1978 года А. Г. Тухланов занесен в Почетную Книгу Трудовой Славы и Героизма Чувашской АССР. Если вы окажетесь в Козловке и попадете в музей школы № 2, то ваше внимание обязательно привлечет фотоснимок, на котором изображены четыре мужчины. Летчика-космонавта А. Г. Николаева узнать можно сразу. Рядом с ним — директор комбината автофургонов А. Н. Ленкин, бывший партизан, командир конной разведки в дивизии Ковпака, левее его капитан «Метеора» М. П. Девятаев. Все — Герои Советского Союза, легендарные личности.Пока вы вглядываетесь в черты лица четвертого, стоящего рядом с ними, учитель географии Павел Иванович Иванов, создавший этот музей, обязательно с гордостью скажет;
— Это наш, земляк, Герой Советского Союза Александр Григорьевич Тухланов, слесарь комбината автофургонов. Бывший летчик-штурмовик.
В созвездии знаменитостей он смотрится прекрасно, гармонично и естественно дополняя тот уникальный снимок. Но чувствовалось, что Тухланов — человек застенчивый, позировать перед фотообъективами для него — дело непривычное. Это камера тоже сумела уловить и передать по-человечески тонко и тепло.
И если бы раньше, до знакомства с ним, я увидел его в общем людском потоке, вряд ли бы сумел выделить его среди остальных. Собственно, он и сам не очень-то любит выделяться. Простота, скромность украшают его так же, как и его боевое прошлое. А оно у него удивительное, о том времени красноречиво напоминают его военные награды. Их у Александра Григорьевича немало: Золотая Звезда Героя, орден Ленина, два ордена Красного Знамени, ордена Александра Невского и Красной Звезды, шесть медалей.
В боевой характеристике военных лет на гвардии старшего лейтенанта А. Г. Тухланова сказано:
«...Участвовал в боях на Юго-Западном, 3-м и 1-м Украинских фронтах.
Как командир, правильно и умело воспитывает личный состав на выполнение поставленных боевых задач. Своим личным примером показывает мастерство в самолетовождении и героизма над полем боя.
Техникой пилотирования и штурманской подготовкой владеет отлично. Боевую работу и учебно-боёвую подготовку организовать в эскадрильи может. Грамотно передает опыт молодому поколению летного состава...»
...Он только что отработал свою смену, вернулся домой. Я попросил его рассказать о своей жизни, вспомнить о тех годах, которые продолжают жить в его памяти. Неторопливо, пытливо всматриваясь в даль ушедших дней, повел он свой рассказ. Я слушал и видел, как вехи его жизни тесно сплетались с вехами жизни страны.
Он родился в Козловке за год до Октябрьской революции. Здесь прошло его детство, началась юность. Александр Григорьевич хорошо помнит, какой была его родная деревня в ту пору.
Мерно катила вниз свои волны Волга, ровно, спокойно текла жизнь и в деревушке Козловка. Революция наделила крестьян землей. Каждый двор зажил своим хозяйством.
Весной, как только заканчивался сев, мужики уезжали на заработки. Одни — лес выкатывать, другие, безлошадные, работали на сплаве. Собирали артель, отправлялись на марийскую сторону, на реку Илеть. Бывали и дальше, вплоть до Казани. И так — до жатвы. Осенью — снова на заработки. Особенно много уходило мужиков на сплав леса.
Но ветры нового времени достигли и этих волжских берегов, изменили привычный ритм жизни, вынуждая меняться и людей. В районе шла коллективизация, а здесь, в Козловке, ставшей райцентром, загремели шаги индустриализации. Началось строительство крупнейшего в СССР домостроительного завода. Его возводил весь район.
И загудел волжский берег от небывалого грома работ. Завод сооружали за речкой Воложкой, там, где были владения помещика Забродина. И стали Козловские хлебопашцы строителями, а затем — рабочими. Строил домостроительный и Григорий Константинович, отец Александра. А когда предприятие вступило в строй действующих, сдал в колхоз лошадь, сельскохозяйственный инвентарь и пошел на завод работать плотником. За отцом туда же, окончив школу, пришел и сын. Поставили Александра к станку, поначалу подручным.
Как же Александр Григорьевич попал в авиацию? Увлекла мечта, А друзья, особенно Гурий Платонов, всячески поддерживали такое стремление. И так увлекся молодой рабочий самолетами, что невмоготу ему стало жить без неба. Уехал в Чебоксары. Попытался поступить в аэроклуб. Но сразу это сделать не удалось. Пришлось поработать в том аэроклубе шофером. И все же добился своего, стал курсантом. Учился в одной группе с Женей Крутовой. В 1938 году окончил аэроклуб, а через год его призвали в армию. Перед самым началом войны он закончил школу военных пилотов.
— Первое боевое крещение,— вспоминает он,— было под Сталинградом в 94-м гвардейском штурмовом полку. И там провоевал до конца. Из всего полка остался в живых один...
Воевал он умно и бесстрашно. Скупые строки боевой характеристики подтверждают это.
Так же немногословно Александр Григорьевич рассказывает и об эпизодах той военной поры.
— Сходили, расколотили,— обычная его информация.
Он был штурманом эскадрильи, заместителем командира эскадрильи. Сам водил группы Ил-2. Были они на Курско-Орловской дуге, освобождали Донбасс. Ворошиловоград, Краснодон штурмовали его Ил-2. В школе, где учились молодогвардейцы, висит его большой портрет. Там и сегодня хорошо помнят о штурмане Тухланаве из Козловки.

Звание Героя Советского Союза Александру Григорьевичу было присвоено в начале августа 1944 года. Прошу его рассказать об этом подробнее.
— Ходили на Одессу,— задумался, припоминая, Тухланов.— Тяжелый был рейд. Прорывались сквозь густую сеть аэростатов. Группу вел сам. Нужна была предельная точность, чтобы сквозь заграждения пройти крылышко в крылышко. Шли в сантиметрах друг от друга. А с земли фашисты вели ураганный огонь. Стоило лишь кому-то дрогнуть в тот момент, как сразу — конец... И все же прорвались, расколотили их позиции. Наши взяли Одессу.
И подобных полетов у него за годы войны было около 160.
Вскоре после Одесского штурмового рейда в «Правде» был опубликован Указ о присвоении звания Героев Советского Союза пяти летчикам их дивизии.
— Сидим за столом, завтракаем,— рассказывает Александр Григорьевич.— Принесли «Правду». Взял газету, гляжу — Указ о присвоении... И в первой строчке — фамилия нашего Володи Антонова. Под ней — опять наши. Обрадовался. Ребята у меня газету забрали, читают, тоже радуются. Кинулись качать виновников торжества. И вдруг они и меня начали подбрасывать. «Меня-то за что?» «Читай, батя (так меня в полку из-за усов звали), читай! И тебя...» Оказывается, свою-то фамилию я пропустил на радостях...
Осенью, в бою над Сандомирским плацдармом, что южнее Варшавы, Александр Григорьевич был тяжело ранен. Его долго лечили в госпиталях. Было много врачебных комиссий. И ему пришлось расстаться с авиацией, с небом. Тяжелое это было прощание, нерадостное.
Нашлась для него работа и на земле, в «гражданке». Ведь он многое умел, этот удивительный человек. И комбайном управлять, водить автомашину, и сети вязать рыбачьи, сады разводить, и слесарить, и плотничать. И всегда все ладилось, кипело в его руках. Но каким бы делом ни занимался Александр Григорьевич, его душа по-прежнему рвалась в небо...

Звание Героя Советского Союза Александру Григорьевичу было присвоено в начале августа 1944 года. Прошу его рассказать об этом подробнее.
— Ходили на Одессу,— задумался, припоминая, Тухланов.— Тяжелый был рейд. Прорывались сквозь густую сеть аэростатов. Группу вел сам. Нужна была предельная точность, чтобы сквозь заграждения пройти крылышко в крылышко. Шли в сантиметрах друг от друга. А с земли фашисты вели ураганный огонь. Стоило лишь кому-то дрогнуть в тот момент, как сразу — конец... И все же прорвались, расколотили их позиции. Наши взяли Одессу.
И подобных полетов у него за годы войны было около 160.
Вскоре после Одесского штурмового рейда в «Правде» был опубликован Указ о присвоении звания Героев Советского Союза пяти летчикам их дивизии.
— Сидим за столом, завтракаем,— рассказывает Александр Григорьевич.— Принесли «Правду». Взял газету, гляжу — Указ о присвоении... И в первой строчке — фамилия нашего Володи Антонова. Под ней — опять наши. Обрадовался. Ребята у меня газету забрали, читают, тоже радуются. Кинулись качать виновников торжества. И вдруг они и меня начали подбрасывать. «Меня-то за что?» «Читай, батя (так меня в полку из-за усов звали), читай! И тебя...» Оказывается, свою-то фамилию я пропустил на радостях...
Осенью, в бою над Сандомирским плацдармом, что южнее Варшавы, Александр Григорьевич был тяжело ранен. Его долго лечили в госпиталях. Было много врачебных комиссий. И ему пришлось расстаться с авиацией, с небом. Тяжелое это было прощание, нерадостное.
Нашлась для него работа и на земле, в «гражданке». Ведь он многое умел, этот удивительный человек. И комбайном управлять, водить автомашину, и сети вязать рыбачьи, сады разводить, и слесарить, и плотничать. И всегда все ладилось, кипело в его руках. Но каким бы делом ни занимался Александр Григорьевич, его душа по прежнему рвалась в небо...