Родился в 1919 году в деревне Трехбалтаево Шемуршинского района. По национальности чуваш. Член КПСС с 1942 года. В Советской Армии с 1939 года. Во время Великой Отечественной войны командовал мотомеханизированными подразделениями и частями. Участвовал в боях,под Ржевом, Курском, Киевом, на Днепре, на Сандомирском плацдарме и особенно отличился при проведении Висло-Одерской операции.
Указом Президиума Верховного Совета СССР В. И. Урукову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Первые боевые испытания Уруков выдержал в трудных оборонительных боях 1941—1942 гг. на дальних подступах к Москве. Будучи заместителем командира танкового батальона, он неоднократно водил своих танкистов на врага и отличался в боях. В 1942 году в боевой обстановке он был принят в ряды Коммунистической партии и награжден орденом Красного Знамени. В 1943 году получил направление в 1-ю танковую армию.
Отец его, Иван Степанович Виръялов, окончив Симбирскую чувашскую школу, работал учителем. В 1918 году вступил в Коммунистическую партию. Был одним из организаторов Советской власти в селе, воевал на фронтах гражданской войны и в 1919 году погиб.
Виталий не видел своего отца, но унаследовал от него исключительную настойчивость, решительность.
Мать, Ольга Васильевна, долго работала в руководящих ооветских органах.
Учился Виталий в Чебоксарской школе № 2, в Алатырском железнодорожном учебном комбинате и отлично окончил среднюю школу в Шумерле.
Перед войной он поступил учиться в Московский институт гидрометеорологии. Оттуда был призван в армию.
В армии сначала служил рядовым, затем был переведен в военное училище, после успешного окончания которого занимал офицерские должности.
Когда началась война, он был направлен на офицерские курсы «Выстрел» и затем ушел на фронт.
Морозный январь 1945 года был на исходе. Первая гвардейская танковая армия, начав свое наступление от реки Вислы, прошла сотни километров на Запад, освободила многочисленные города и села Польши. Бои шли на германско-польской границе. Здесь противник, используя множество рек и озер, создал узлы сопротивления и упорно оборонялся, надеясь не пустить наши войска к Одеру. Особенно сильное укрепление было создано в районе города Познани. Но советские танки вышли к низкому заболоченному берегу реки Варты, которая с юга огибала Познань. Противник заранее взорвал мосты и весь берег контролировал огнем артиллерии минометов.
Командир танковой бригады подполковник Смирнов собрал к себе командиров батальонов посоветоваться по поводу предстоящего боя.
— А что, если мы, автоматчики, возьмемся за это дело,— вдруг вставил в ходе беседы командир мотобатальона майор Уруков,— проберемся на тот берег и закрепимся?
Никто не возразил. Все знали упорство майора. Хоть и молод был он, но имел достаточный боевой опыт. Ещ прежний командир бригады полковник Косых говорил Смирнову:
— Опирайся на Урукова, он много раз выручал бригаду в трудной обстановке.
В боевой характеристике, написанной им на Урукова, говорится: «...тов. Уруков в бригаде с мая 1943 год в должности командира мотобатальона автоматчиков за период службы проявил себя дисциплинированным требовательным боевым офицером. Участвуя в оборонительных боях на Орловско-Курской дуге и в наступательных боях на Полтавском, Винницком, Черновицком и Львовском направлениях, тов. Уруков неизменно проявлял мужество, стойкость, умение руководить боем батальона... В бою смелый и распределительный, имеет богатый боевой опыт...»
К этому времени Уруков за боевые подвиги был награжден двумя орденами Красного Знамени и орденами Александра Невского и Красной Звезды.
Подполковник Смирнов задумчиво посмотрел на своего двадцатишестилетнего командира батальона. Худощавое, упрямое лицо, в глазах нетерпеливые огоньки, твердый голос. «Не подведет»,— подумал комбриг. Убеждал его в этом и недавний подвиг Урукова.
...Два дня назад в районе Белехова, пользуясь лесистой и болотистой местностью, противник просочился во фланг наступающих танков. Своими контратаками он хотел задержать наступление наших войск, но быстрый, внезапный для врага бросок наших автоматчиков во главе с майором Уруковым опрокинул противника.
Продвижение наших танков продолжалось. И вот теперь, когда встала необходимость занять на берегу противника хотя бы клочок земли и обеспечить подход наших войск, автоматчики под командой комбата Урукова полны решимости действовать.
— Я не возражаю,— сказал Смирнов майору Урукову,— но инженерные части где-то позади, и мы не располагаем средствами переправы.
— А что, мы сами не можем? Соорудим переправочные средства не хуже саперов.
И вот в ночь на 24 января, используя доски, бревна, словом, все подручные средства, комбат Уруков под артиллерийским огнем противника сначала переправил через реку Варта южнее Познани одну танковую десантную роту, а за ней и весь батальон. Сам Уруков переправился вместе с первой группой.
Когда плацдарм был захвачен, немцы неоднократно контратаковали наши позиции, чтобы сбросить смельчаков в реку, но не тут-то было. Уруков по приказанию командира бригады принял на себя командование всей группой десанта, в том числе подразделениями артиллерии, саперов, связистов и организовал все так, что бойцы не только не отступили, но значительно расширили плацдарм, создали условия для наведения моста через реку и обеспечили переправу частей.
Вот как рассказывает об этом бое бывший член военного совета 1-ой танковой армии генерал-лейтенант К. Попель в книге «Впереди Берлин», изданной в Москве в 1970 году.
«...— Оседлали три шоссе и железную дорогу! Здорово! Комбат Уруков исключительный мастер форсирования!— докладывал члену военного совета тогдашний командир 11-го гвардейского танкового корпуса, впоследствии маршал бронетанковых войск Бабаджанян.— Немцы на Варте вели такой пулеметный и минометный огонь, что головы поднять нельзя было, а Уруков переправился с горсточкой автоматчиков по чистой воде около самого города, где нас не ждали. Сам лично на деревянной двери переплыл, потом сманеврировал, выбил противника у себя с правого фланга и расширил плацдарм. За его спиной саперы построили дорогу и сделали переправу. Под его прикрытием переправились все остальные подразделения. Уруков лично водил батальон в контратаки. Его ранило, а он еще в две контратаки пошел. Разве он не молодец?!..»
После форсирования реки Варта сопротивление врага не ослабевало. Теперь бои шли на территории немцев. Майор Уруков со своими автоматчиками продолжал преследовать противника и 28 января первым форсировал канал Обру.
В решительную минуту боя майор Уруков поднялся во весь рост:
— Товарищи! Вперед, за Родину!
Он первым ворвался в траншеи противника и застрелил из пистолета вражеского офицера и двух солдат.
В этом бою Виталий Иванович получил тяжелое ранение в живот. Его отвезли в госпиталь. Боевые друзья часто навещали его. Беседовал с ним и командующий танковой армией генерал Катуков.
Как это было, рассказывается в той же книге Н. К. Попеля:
«—А где Уруков находится?— спрашивает командующий генерал Катуков командира II танкового корпуса генерала Бабаджаняна.
— Батальон или командир?-
— И тот, и другой.
— Батальон целиком на плацдарме, а Уруков здесь, в медсанбате. Тяжело ранен. Первым форсировал Обру, проявил большой личный героизм, очистил лесной район между озерами, обеспечил постройку моста, а когда противник контратаковал, лично поднял роту, пошел впереди, смял контратаку, захватил противотанковый ров и первую линию траншеи. Взломал хваленую
«непреодолимую крепость»! Замполит бригады, который его доставил, рассказывал, что первым впереди был комбат, застрелил офицера и двух солдат.
— Как ты, Армо (генерал Бабаджанян.— П. Т.), горячо о своих людях рассказывать умеешь! Но Уруков твой действительно молодец, пройдем к нему.
Медсанбат находился рядом. Уруков лежал у окна, бледный, видимо, утомленный напряжением боя. Бинты перепоясали тело.
— Здравствуй, герой,—приветствовал его Катуков.— Представляем тебя к награде.
Улыбка тронула губы раненого.
— Служу Советскому Союзу! Спасибо, товарищ командующий! Только Лидочку тоже не забудьте.
— Какую Лидочку?
— Вот ее, нашу санитарку, Лиду Гагарину.— Он еле повел кистью руки в сторону входа.
Мы оглянулись. За нами вошла в палату, опираясь на костыль, симпатичная девушка с приятными живыми глазами. Ее бережно поддерживал сбоку замполит бригады Т. Е. Рябцев.
— Она герой, а я что... я мужчина, а вот она...
— Перестаньте, товарищ майор,— запротестовала Лидочка.— Если б вы, товарищ генерал, видели, как он в атаку шел! Как карающий демон!
— Стихами заговорила! Что значит учительница,—засмеялся через силу Уруков.— Вытащила меня, когда и опытные солдаты подобраться не могли. Сама две раны получила, а все храбрилась. Быть бы мне без нее покойником. С жизнью уже прощался — такого огня за всю войну не видывал. А она достала меня.
— Ладно, будь спокоен. И Лиду Гагарину не забудем».
Но эта рана, четвертая по счету, оказалась смертельной. Героя торжественно похоронили в районе города Познани.
За проявленный героизм Урукову Виталию Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза.
В зимних боях 1943—1944 годов по освобождению Правобережья Украины, находясь со своим самоходным полком в составе 11-го гвардейского танкового корпуса первой танковой армии (куда входил и батальон Урукова), мне приходилось встречаться с Виталием Ивановичем. Еще тогда его инициативность, смелость в бою пызывали восхищение личного состава корпуса.
Коммунист В. И. Уруков в бою был бесстрашным, смелым, его постоянный девиз: «Только вперед!» Шел он в атаку именно так, как сказала медицинская сестра Лидия Гагарина. Он шел на фашистов, «как карающий демон»...
П. Трофимов