Яшин Иван Васильевич

Родился в 1919 году в деревне Бахмутово Порецкого района . По национальности русский. Член КПСС с 1940 года. В 1936 году окончил Порецкий педтехникум. Работал учителем. В ноябре 1939 года призван в Советскую Армию. Участвовал в боях с белофиннами. В ноябре 1941 года окончил Смоленское военно политическое училище и назначен военным комиссаром авиа-эскадрильи 636-го авиаполка ночных бомбардировщиков, в составе которой принимал участие в боях с гитлеровскими захватчиками. С марта 1942 года политрук роты противотанковых ружей (ПТР) 115-го стрелкового полка 132-й стрелковой дивизии. С июня 1943 года И. В. Яшин парторг батальона.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года Яшину Ивану Васильевичу присвоено звание Героя Советского Союза. Он награжден также двумя орденами Отечественной войны II степени и орденом Красной Звезды.
Учился в Военно-политической академии имени В. И. Ленина. После увольнения в запас жил и работал в Чебоксарах.
Умер в 1966 году.

Немцы отступали. Полк советских бойцов ломал их отчаянное сопротивление, нанося сокрушительные удары. Заминка вышла у села Захаровка. Здесь гитлеровцы оставили сильный заслон с несколькими танками и пулеметами. Вражеский огонь заставил подразделения залечь в снег.
Командир полка послал два батальона в обход села, а роте истребителей танков приказал уничтожить огневые точки, расположенные у окраины населенного пункта. 
На землю опустилась ночь. Далекими голубоватыми кострами загорелись заезды. Командир роты с первым взводом подполз к месту, у которого стояли фашистские танки. Остальные взводы повел политрук.
Длинные, тяжелые противотанковые ружья, брезентовые чехлы, набитые патронами, глубокий снег мешали быстрому продвижению.
Когда миновали овраг., политрук остановил взводы и шепотом отдал команду:
— Окопаться!..
После того как окопались, приказал:
— Открыть огонь!

Гром выстрелов разорвал настороженную тишину и свницовым ливнем ответил враг.
А в это время коренастый политрук, прикрытый темнотою январской ночи, полз в обход немецкого пулемета. За ним бесшумно передвигались старший сержант Чопнин и боец Попов—смелые боевые товарищи. Колючий снег обжигал лицо, забивался за воротник, наполнял валенки. Но никто не замечал этого. Все стремились вперед, к огневой точке, вставшей на пути.
Пулемет почему-то сразу замолчал. На фоне звездного неба зачернел силуэт строения. Гитлеровцы были где-то рядом. Вдруг неподалеку раздался лязг винтовочного затвора, и немец вполголоса выругался.
Советские воины бесшумно обошли дом и у соседнего здания заметили расчет вражеского пулемета.
Мешкать было нельзя. По сигналу политрука Яшина три гранаты полетели в немцев. После оглушительных взрывов послышались стоны. Вторая серия гранат — и все было кончено.
Через некоторое время взводы заняли окраины села. А на рассвете с тыла ударили по селу батальоны. Немногим фашистам удалось выбраться из этого населенного пункта.
Ясным июльским утром парторга стрелкового батальона вызвали в полк.
Солнце уже нагрело землю, когда парторг вышел из лощины. Шумела высокая рожь. Над передним краем стояла удивительная тишина. Казалось, нет никакой войны и выйдет сейчас из-за бугра комбайн и начнет убирать отливающие золотом хлеба...
Но вдруг загрохотала мощная артиллерийская канонада. Снаряды начали рваться на переднем крае. Горизонт заволокло дымом.
— Дело недоброе,— подумал Яшин и повернул обратно, в батальон.
А там уже был получен приказ. Немцы пошли в наступление. Началась знаменитая битва под Курском.
Быстро собрались парторги рот. Получили задачу: двести приказ командования до каждого коммуниста и комсомольца, до каждого бойца.
Надо было занять первую линию обороны. Сделать это было нелегко. Противник вел ураганный артиллерийский и минометный огонь. Десятки вражеских самолетов висели над передним краем. В воздухе стоял дикий, невообразимый гул.
Но приказ есть приказ, и батальон выполнил его. Парторги тут же доложили о размещении рот, расстановке коммунистов, настроении бойцов. Все горели желанием схватиться с немцем в жарком бою, разгромить его.
Третья рота, в которой находился парторг батальона, оказалась в центре. И на нее в первую очередь обрушился удар противника. Дым от разрывов снарядов и мин смешался с пылью. Солнечный день померк.
Парторг приказал эвакуировать раненых в тыл, проверить автоматы, усилить наблюдение за противником. Шуткой, приветливым замечанием, пламенным большевистским словом поддерживал он боевое настроение бойцов.
Когда развеялся дым, все увидели, что сплошной стеной в три цепи идут фашисты. Заработали минометы, автоматы, винтовки. Младший лейтенант Иванов выкатил станковый пулемет на бруствер и открыл огонь по противнику. Немцы откатились. Через сорок минут атака повторилась — и снова, была отбита. Еще четыре атаки предпринял враг. И опять безуспешно. Десятки фашистских солдат и офицеров навсегда остались на иссушенной зноем земле.
Ночь прошла сравнительно спокойно. На другой день гитлеровцы повели наступление на части, расположенные справа и слева от батальона. К вечеру им удалось прорвать там оборону и окружить стойко державшийся батальон.
— Будем драться по-гвардейски!—сказал парторг.
Из рот сообщили о героических подвигах отдельных бойцов. О них скоро узнали все подразделения. Каждый красноармеец готов был до конца биться за счастье своей Родины.
Неожиданно к штабу окруженного батальона просочилась группа вражеских автоматчиков. В горячке боя парторг вместе с командиром прыгнули в траншею, которая вывела их не к ротам, а к лесу, находившемуся позади штаба. Здесь стоял станковый пулемет. Под пулями врага добрался до него парторг Яшин и смертоносной струей стал поливать вражеских автоматчиков.

На заре подошли роты. Прорвавшаяся группа гитлеровцев была уничтожена. А вечером весь батальон стремительным рынком вышел из окружения и соединился с полком.
После жарких восьмидневных боев на одной высоте осталось 18 бойцов во главе со старшим лейтенантом Яшиным.
Приказ командира полка — держаться до последнего.
У пулемета лежал старший сержант коммунист Севастьянов.
— На тебя вся надежда!—сказал ему парторг батальона.
— Не отступлю, товарищ старший лейтенант! Выдержу, хоть на части пусть режут.
С рассветом загрохотали, орудия врага. С опушки леса начал бить танк. Вскоре показались немцы.
— Не стрелять, подпустить ближе!— командует парторг.
Немцы приближаются. Можно уже различить их искаженные яростью лица.
— Огонь!
Автоматные очереди срезают фрицев. Застучал наш пулемет, но танк противника вывел его из строя. Тяжело ранило в правую руку Севастьянова.
— Подготовиться к контратаке!—командует парторг. Но сигналу старшего лейтенанта Яшина с криком
"ура" бойцы бросились на врага. Вместе с ними на левом фланге в полный рост поднимается окровавленный Севастьянов и левой рукой стреляет из автомата.
После короткой схватки вражеская атака была отбита.
Вот и седой Днепр. Теплым сентябрьским вечером идут бойцы к его берегам. Задача—с ходу форсировать реку.
Ночью Мосин со своими людьми переправился на лодке через Днепр, выбрал позицию и окопался.
В это время готовились к переправам уже целые взводы. Спускались на воду доски, Двери, лодки. Спешно набивались сеном плащ-палатки.
Вместе с первыми взводами под ураганным огнем противника форсировал Днепр и парторг батальона.
Правый берег высокий, песчаный. Трудно, нелегко окопаться. Но за ночь оборона была подготовлена.
Утром немцы повели атаку.
Фашистские стервятники бомбили позиции советских воинов. Танки пытались смять их. Но прекрасно работала наша артиллерия. Метко била она с левого берега, не подпуская танки. Несколько раз водил бойцов в контратаки парторг Яшин.
И каждый раз гитлеровцы откатывались с большими потерями.
...В этих боях Яшин был ранен.

С. Макаров, В. Станюков