Крестьянину на Руси всегда жилось не легко. Один из руководителей страны загнал всех в колхоз, другой предложил отказаться от собственных коров и получать молоко от общественного хозяйства. Когда производство мяса и молока в коллективных хозяйствах упало, власти попытались снова убедить крестьян обзавестись коровами, но было поздно. Некоторыe крестьяне поняли, что без молока можно жить. Телевизор смотреть и самогонку гнать куда выгоднее, чем ухаживать за домашним скотом. Третий руководитель страны лошадей назвал дармоедами. Разве он не знал, что внутрихозяйственных асфальтированных дорог у нас нет, и лошадь для деревни — незаменимый и надежный помощник. Четвертый научил всех воровать с колхозного двора — в итоге нет колхозов, они проданы в частные руки. Несмотря на проводимые эксперименты, в этих трех деревнях проживает прекрасный народ. Они трудятся до седьмого пота, рожают детей, строят дома, выращивают хлеб, многие из них стали известными людьми в районe и республике. Одна из них родилась 27 сентября 1916 года деревне Ослаба, там же прошла её жизнь. Зовут её Сорокина Вера Павловна. Несмотря на малограмотность, она записала для нас воспоминания о жизни крестьян этих деревень в первой половине прошлого века:
«В то время люди могли позволить себе питаться только суррогатными лепешками. В нашей семье умерли двое детей, мы бегали по улицам родной деревни, все время хотелось есть, младшие просили: «Мама, дай хоть что-нибудь покушать», но дома ничего не было.
В школе училась недолго. Мать все время твердила, что чего за плечом носить бумаги, надо научиться ткать, вязать, прясть. Я так хотела учиться, в свободное время со старшими бегала в школу, научилась читать и писать. В 12 лет ткала ковры, с серпом ходила на жатву.
Помню, как нас учил Петров Порфирий Петрович: «Дорогие мои, если мы испечем 10 лепешек из пресного теста, 3 съедим, сколько останется?» — говорил он. В это время мы думали о вкусной лепешке и забывали считать, не хотелось даже в уме терять эти лепешки...
В Хумушах школа была построена по проекту Ивана Яковлева. Там обучались 63 ученика. По всем предметам обучал их Куликов Георгий Леонтьевич, выпускник Казанского университета, награжденный двумя орденами Советского правительства.
Отец наш, Блинов Павел Яковлевич, был прекрасным, талантливым человеком. Рос без отца, сам научился столярничать и плотничать, свою работу всегда выполнял качественно, от всей души. Наш дом отличался от других своей красотой и ухоженностью. Мастерство и талант отца, столяра-плотника, не раз спасали семью от неминуемой гибели, смерти от голода.
В начале 20 века отец помог Василию Иванову построить паровую мельницу, за что он получил два воза овса. Лепешки из овсяной муки получались вкусные и калорийные. Скоро он получил разрешение, начал строить самостоятельно, нанимал людей, договаривался с заказчиками и сдавал построенные объекты под ключ. В Вурнарах для лавочника Петрова Ивана Петровича построил магазин продовольственных товаров и принес домой, кроме денег, 2 кг сахара. Тогда мы впервые попробовали вкус сахара. Старожилы помнят здание старого автовокзала, именно там торговали продовольственными товарами. Его руками был построен дом священнослужителя Абызовской церкви, жилой дом Тойдеряковых в Кадышах, он был подрядчиком строительства клуба в деревне Верхние Куганары.
В 1922 году в Чебоксарах, на нынешних улицах Фучика и Текстильная начали строительство двухэтажных жилых домов. Отец подрядился и работал там два года. Домой возвращался весной, везде шел ледоход. Мост через реку Унга на время разобрали, остались только натяжные тросы. Не испугался, хотел попасть домой, увидеть родных. Взялся за тросы и перешел реку, где в это время внизу трещал лед. Люди, пришедшие посмотреть на ледоход, замолкли, все ждали — перейдет этот мужчина или нет через эту бурную реку.
Когда получали похоронку на односельчан, плакали все. Это не давало полностью засохнуть от горя, а жить, трудиться ради детей, ради их будущего.
После войны жизнь не сразу наладилась, но с каждым днем становилась легче дышать. В колхозе получали только трудодни, а деньги мы пытались зарабатывать, продавая поросят, телят, кур, махорку, хмель, все то, что выращивали сами дома. На вырученные деньги покупали одежду и что-нибудь вкусное для своих детей. Мы пешком ходили до Цивилъского, Аликовского, Ишаковского, Яндобинского базаров и в тот же день возвращались домой, несмотря на дождь, на ненастную погоду.
Самыми счастливыми днями для меня были, когда росли мои дети. Перед глазами, как они собираются вокруг стола и ждут, когда отец перед ними положит кусочек хлеба, а я налью немного горячего, вкусного супа. Жаль, что человек в конце жизни остается один с собой, дети улетают из родного гнезда, вот только тогда услышала, как мой муж, уже в годах и с сединою на висках, впервые вздохнул открыто. Значит, он тоже вспоминал те дни, когда вокруг крутились и бегали неугомонные дети.
Дай Бог, чтобы они в жизни так же радовались подаркам, как мы, когда нам родители к Пасхе дарили новые лапти, когда мы в руках держали первую книгу по чтению на чувашском языке...».
Разве отличалась жизнь других крестьян от жизни этой семьи? В детстве недоедали, ходили в школу в рваных лаптях, во время перемен, стесняясь, ели печеную картошку, между строками газет выводили первые слова «мама» и «Родина», став молодыми до упаду плясали и пели, до последнего дня трудились не жалея себя и своих сил.