Основной задачей автора является раскрытие содержания преданий путем переложения или цитирования, осмысление той исторической правды и основных идей, которые содержатся в преданиях, выяснение народной оценки важнейших событий и личностей прошлого, дум и чаяний чувашских трудовых масс, пропуская фольклорную информацию через призму научных принципов социального подхода, объективности и историзма и сопоставляя сообщения преданий со свидетельствами письменных исторических источников. В той или иной мере нас будут интересовать и художественные, жанровые особенности преданий, распространенные мотивы в них, народные приемы типизации и образного мышления, обусловившие популярность и долговечность фольклорных произведений. По возможности будут указаны сюжетно-тематические параллели чувашских преданий в фольклоре русского и других, преимущественно поволжских, народов, отмечено познавательно-информационное и воспитательное значение рассматриваемого жанра устного народного творчества.
Мы не сводим изучение чувашских преданий к получившему в современной фольклористике распространение формалистическому классификационному анализу типологии сюжетов, мотивов и художественных приемов, что зачастую приводит к схоластике и схематизму, омертвлению живых произведений несказочной прозы, отрыву их от истории народа, исторической действительности. Главное для нас — воссоздание картин исторического прошлого и созидательной деятельности народа, отраженных в преданиях, выяснение содержащейся в них исторической правды.
Живой отклик читателей на первое издание книги, положительные отзывы и добрые пожелания, высказанные письменно и устно, вдохновили автора на подготовку переиздания. В настоящее издание книги внесены дополнения, в нем изменен порядок частей.
Выражаю благодарность профессору И. И. Одюкову, доценту А. С. Канюковой за организацию сбора преданий, редакторам В. А. Прохоровой, А. П. Павлову и Н. П. Герасимовой за помощь в работе над книгой.
Превращение человекообразных обезьян в людей началось три миллиона лет назад на территории Африки и Южной Азии. От первоначальных мест своего обитания люди постепенно стали расселяться по всей Земле. Сложились три расы (физических типа) людей: монголоидная, негроидная и европеоидная. К концу 1992 года численность населения Земли составляла 5 миллиардов 500 миллионов человек.
Насчитывается около 4 тысяч наций, народностей и этнических групп. Из них 325 наций численностью более 1 миллиона человек считаются крупными. К ним относятся и чуваши, которых в СССР в начале 1989 года числилось 1 839 228 человек. Хотя в мире языков много, но все они относятся к 9 языковым семьям. Так, русский язык принадлежит к славянской группе индоевропейской семьи, марийский и мордовский — финно-угорской группе уральской семьи. Чувашский язык, как и татарский, башкирский, казахский, узбекский, якутский и другие, относится к тюркской группе алтайской семьи (в нее, кроме тюркских, входят монгольские и тунгусо-маньчжурские языки).
Чувашский язык — единственный сохранившийся язык болгарской ветви и характеризуется ротацизмом и ламбдизмом вместо зетацизма и сигматизма в других тюркских языках. К слову сказать, представители других тюркских языков отмечают, что чувашский язык отличается плавностью, мягкостью, откуда-то взявшейся «аристократичностью». На чувашском, шутят они, хорошо вести мирные переговоры дипломатам и беседовать влюбленным.
Согласно антропологическим исследованиям, 21,1 процента современных чувашей — европеоиды, у 10,3 процента преобладают монголоидные черты, 68,6 процента относятся к смешанным монголоидно-европеоидным типам. Это свидетельствует о том, что чуваши прошли сложный процесс этногенеза.
Территорию Среднего Поволжья люди стали заселять в конце эпохи раннего палеолита, примерно 80 тысяч лет назад. Первые жители края жили еще на стадии первобытного стада. Примерно 40 тысяч лет назад зарождается родовой строй, возглавляемый женщинами — матриархат
В те времена природные условия, из-за близости ледников, были суровыми. Такие природные условия, которые характерны и для настоящего времени, в Среднем Поволжье установились примерно 15—12 тысяч лет назад. IV— III тысячелетия до нашей эры относятся к эпохе неолита, когда на территории Западной Сибири, Урала и Среднего Поволжья обитали финно-угорские племена — древнейшие предки мордовского, марийского, удмуртского, ханты-мансийского, венгерского и других пародов, которые занимались в основном охотой и собирательством.
Во II тысячелетии до п. э. в финно-угорскую среду Среднего Поволжья проникали с юга индоевропейские племена балановцев, срубников, абашевцев, занимавшихся земледелием, скотоводством и производившие медные и бронзовые орудия труда. Они впоследствии растворились среди финно-угров, оказав на них определенное влияние. Восторжествовал патриархальный род. В I тысячелетии доп. э. население Среднего Поволжья овладело металлургией железа, продолжая заниматься охотой, земледелием и скотоводством.
Тюркоязычные предки чувашей — огурские (болгарские) и суварские (сабирские) племена — в древности жили в Центральной Азии, на территории между Тянь-Шанем и Алтаем, в бассейне верхнего Иртыша, входили в состав 24 племен хунну, составляя их западное крыло. Они были кочевниками-скотоводами, одевались в основном в одежду из шкур, но пользовались и тканями, проникавшими из Китая, а также с территории ираноязычных племен Южной Сибири. С китайцами хунну часто воевали, временами находились в их подчинении. Обнаруживается определенное китайское влияние на предков чувашей в одежде, вышивках, оружии, духовной культуре
В начале нашей эры болгаро-суварские племена из-за наступления засухи оторвались от остальных тюрков и тронулись в западном направлении. Постепенно продвигаясь через Семиречье и территорию Казахстана, где в то время обитали североиранские племена, во II и III веках оказались на Северном Кавказе, среди ираноязычных сарматов и аланов. Пять столетий провели здесь болгары и сувары, тут осваивали навыки оседлой жизни и земледелия. Они испытали значительное хозяйственно-культурное влияние ираноязычных племен. В 30—60-х годах VII века образовалось государственное объединение Великая Болгария, куда входили и сувары. Но оно, теснимое хазарами, распалось.
В 70-х годах западные болгары во главе с ханом Аспарухом ушли на Дунай, где затем возникла Дунайская Болгария. Тогда же «серебряные» болгары переселились в Волго-Камье. «Черные» болгары остались на Северном Кавказе. Сувары с 60-х годов VII века до 30-х годов VIII века находились в составе Хазарского каганата и после вторжения в 732— 737 годах на их земли арабов, покинув прикаспийские степи, переместились в Среднее Поволжье и обжились рядом с болгарами. В VIII веке возник Болгарский союз племен, куда под главенством болгар вошли суварские и местные финно-угорские племена — предки марийцев, мордвы и удмуртов. Между пришельцами и местным населением сложились мирные отношения. Новопоселенцы края все более переходили к земледелию, не оставляя и скотоводства.
С развитием классовых отношений Болгарский союз племен на рубеже IX—X веков перерастает в раннефеодальное государство — Волжскую Болгарию, занимавшую обширную территорию Среднего Поволжья от Самарской Луки на юге до реки Вятки на севере, от Средней Камы на востоке до Суры на западе. Основателями Болгарского государства были цари Шилка и его сын Алмуш. Основные массы болгар и сувар обитали на территории современных Самарской и Ульяновской областей, закамских и юго-западных районов Татарстана и юго-восточных районов Чувашии. Укрепленные и отдельные открытые поселения (колонии) болгар островками располагались на марийских, удмуртских и мордовских землях.
Ведущими отраслями хозяйства Волжской Болгарии являлись пашенное земледелие и животноводство. Важное место занимала охота. Получили развитие ремесла и торговля. Возникли города: Болгар (столица до XII века), Биляр (столица с XII—начала XIII веков), Сувар (центр суварского народа), Ошель (на правобережье Волги), Нохрат и др. Город Болгар становится центром транзитной торговли. Уже в X веке сувары назывались сувазами (точнее, вероятно, сювазями). Марийцы именовали болгар сувазов суасами. Этноним «чуваш» происходит от названия суваз (сювазь).
В 922 году во время прибытия в город Болгар посольства из Багдада часть болгар — феодалы, торговцы, состоятельные ремесленники, в основном городское население -принимает ислам. Мусульмане-болгары позднее, в XIII—XIV веках, слились с кыпчаками-татарами. Сельское население оставалось в язычестве. Сувазы в 922 году отказались принять ислам и откочевали в другое место.
В X—начале XIII веков в процессе объединения болгарских и суварских племен, ассимиляции ими части финно-угорского населения шло формирование болгарской (древнечувашской) народности. Эту народность справедливо будет называть болгаро-чувашами. Государственное управление, делопроизводство в Волжской Болгарии велись на болгарском (древнечувашском) языке. В эти века марийцы восприняли в свой язык до 1500 болгарских слов, удмурты — около 500, мордва — более 100. Венгры, до конца IX века обитавшие по соседству с болгарами и суварами, позаимствовали в свой язык около 300 болгарских слов. Все болгарские заимствования в указанных языках соответствуют чувашским словам.
Древняя жизнь предков чувашей и болгарское время нашли отражение в мифах, легендах и преданиях.
В чувашских мифах о сотворений мира, космогонии, происхождении людей, возникновении охоты, скотоводства, бортничества и земледелия, языческом пантеоне мы слышим отголоски доисторических времен. Чувашский фольклор богат и легендами. Некоторые из них близки к преданиям (их принято называть легендарными преданиями) и имеют отношение к теме настоящей главы.
Особенно интересны легенды о великанах Улп, представляющие собой, по-видимому, осколки былого эпоса. Собирая и изучая их в продолжении полувека, С. Ф. Федоров (Сюйн) написал эпическое сказание «Улп», увидевшее недавно свет в сокращенном варианте. И. И. Одюков выпустил сборник легенд об Улпе и посвятил им исследование. 102 легенды об Улпе опубликовано в сборнике текстов «Чаваш халах самахлахё».
Чувашские легенды о великанах имеют близкие аналогии в фольклоре тюркоязычных народов — хакасов, киргизов, казахов, туркмен, азербайджанцев, башкир, татар, где сохранились сказания или даже эпосы об Алпе, Алпа-мыше или Манасе, а также ираноязычных, яфетических (кавказских), финно-угорских народов. Некоторые мотивы легенд об Улпе имеются в дунайско-болгарском, русском, белорусском и украинском фольклоре.
В легендах об Улпе прослеживаются пережитки матриархата и господство патриархата, древний охотничий и кочевнический быт предков чувашей, переход к оседлости, подсечному, затем пашенному земледелию, строй военной демократии, защита племени от внешних врагов, возникновение классового неравенства, государства.
Примечательно, что в одной из легенд родиной Улпа считается Кавказ, в четырех — гора Арамази, связанная также с Кавказом: в грузинской мифологии один из древних богов, живший на горе Армазис, назывался Арамзи. Некоторые чувашские языковеды пытаются вывести Ара-мази, от имени доброго бога Агура-Мазды (Ахурамазда, греч. Ормузд, Оромаз) или от имени бога-творителя Армаста в зороастризме.
Далеко за морями, на юге, гласит легенда, спустился с высокой горы Арамази великан Улп. Он был послан на землю отцом — громовержцем Аслади поведать людям правду и бороться со злом. Улп увидел пасущиеся в долине стада, принадлежавшие маленьким людям — скотоводам. Позабыв наказ отца, Улп, одолеваемый завистью, захватил себе все стада, взял в жены самую красивую женщину, людей разогнал. Жена родила ему двух сыновей-близнецов, которые выросли также громадного роста и необыкновенной силы.
Они пасли с отцом стада, а между делом развлекались охотой: стрелами поражали любого зверя за семь верст. Но в день Калыма неожиданно скончалась их мать. Похоронив ее, отец проклял землю, укрывшую жену, а сам пошел на гору Арамази искать себе в жены другую женщину. Прошло три дня, а Улп все не возвращался. Встревоженные сыновья пошли искать отца и нашли его на вершине горы прикованным к скале цепями. Увидев сыновей, отец сказал: «Меня приковали к скале навечно за невыполнение заветов отца — Аслади. И вы, дети мои, никогда не делайте людям вреда, а отсюда переселитесь». Улп указал им путь на север — поселиться младшему между реками, старшему — на правом берегу одной из них. «Это будет родиной вашего племени. Пусть ваши потомки почитают ее во веки веков и посеют на ней добрые семена». Сыновья распрощались с отцом и обещали ему свято выполнить его заветы. Прощаясь с сыновьями, отец заплакал горючими слезами.
Его слезы растопили горные льды, и с гор потекли в долину ручьи, заливая зеленые луга. По всей долине расцвели красные маки. Сыновья пошли со своими стадами на север, не раз отбиваясь от нападения горных жителей. Через три дня они добрались до впадения большой реки в море, которую назвали Атал (Волга), а потом пошли вдоль реки, много раз отбивались от нападений степных и лесных жителей. Через семь лет сыновья Улпа дошли, наконец, до слияния двух больших рек. Здесь они остановились и в среду (древний праздничный день чувашей), зарезав утку, сотворили молитву. Младший брат поселился в междуречье, а старший — на правом берегу реки Суры. Начали распахивать землю, сеяли яровые хлеба и озимую рожь.
Близ горы Арамази жил богатырь Улп и содержал несметное количество скота, говорится во второй легенде. Но однажды начались невиданной мощи грозы, дождь полил как из кадки, лавинами неслись воды с гор и затопили луга в долинах. Три дня и три ночи спасал свои стада Улп, однако не справился. На помощь пришел богатырь-кузнец Азамат: он за неделю построил величественный железный мост, сверкающий семью цветами. Мост протянулся от горы Арамази до широкой долины Волги. Улп с матерью перегнал по этому мосту весь свой скот и поселился здесь. И мост исчез. Лишь его изображение появляется летом во время дождя. Чуваши называют его мостом Азамата. В варианте этой легенды мост был перекинут Азаматом от Кавказских гор до Сурских возвышенностей. К этим чувашским легендам близка татарская легенда об Алпе, который, отделившись от братьев Гаэи и Турка, поселился в Волго-Камье. Однако источником этой татарской легенды послужила письменная традиция: еще персидский автор XV века Мирхоид приводит в своем сочинении известие, полностью совпадающее с поздней татарской легендой.
Согласно легенде, записанной в 1932 году, славный чувашский кузнец богатырь Азамат мог изготовлять всевозможные металлические изделия. Для отца Улпа — громовержца Аслади он сковал меч весом в 77 батманов. В мире другого такого меча не было. При изготовлении его обливали молоком младшей дочери Серамыш (матери Земли), и меч обрел земную силу. При взмахе им сверкали молнии, гремел гром, и все сгорало. Однажды на Кавказе началось землетрясение, гремели горы, дождь лил как из кадки, ураган все сметал, залило долины, затопило города и селения. И Азамат за семь дней и ночей сковал железный мост от Кавказских гор до Сурских возвышенностей. Люди и скот были спасены: по мосту они перешли в Присурье. Затем Луна притянула этот мост к себе. Но время от времени он показывается на Земле как мост Сэреня.
В наиболее распространенном варианте легенды этой тематики рассказывается, что из-за морей с горы спустился один Улп. Он был несказанно сильным исполином. Леса ему казались травой, реки — ручейками. Голова его достигала облаков. А те облака, которые мешали ему ходить, он отодвигал вверх. Каждый его шаг — верста. Чтобы сшить ему обнову, мать ткала целый год. Только рубаху шила неделю. Очень уж великим был Улп. Этот Улп побывал и в наших краях. Вначале он занимался только охотой. Потом приручил животных и стал пастухом, кочевал с места на место. Во время пастьбы скота он увидел землепашца, но принял его за насекомое. Взял землепашца с лошадью и плугом в руки и положил их в карман. Вернувшись домой, показывает матери свою находку. Мать ему: «Это — маленький человек. Как выведутся улпы — великаны, останутся только маленькие люди. Улпы провинились, и им наступит конец».
Многочисленны легенды о живших на Чувашской земле исполинах — улпах. Они жили уже в деревнях, своих домах. Когда они после пахоты вытряхивали землю из лаптей, из нее образовывались курганы — улап тапри. Согласно одним легендам, чуваши произошли от племени Улпа, другим — великаны-улпы жили вместе с чувашами, среди них. Улпы помогали чувашам корчевать лес, пахать. Они защищали их от врагов.
Чуваши в древности жили в теплой стране на морском побережье, говорится в одном из легендарных преданий. Со временем их подчинил один царь. Он ежегодно отбирал себе самых красивых чувашских девушек в жены. Жен у него было очень много, но от них детей не было. Однажды царь заявил: «Как только одна из жен-чувашек родит мне сына, то всем чувашам даю волю и свободу». Через год жена-чувашка родила сыновей-близнецов. Чуваши получили свободу. Их старейшины посовещались и решили: «Этот царь пока дал нам свободу, но он вскоре может отобрать ее. Пока свободны, переселимся в другое место».
Старейшины родов повели их на новые земли. Но они заблудились и очутились в голой пустыне. Люди изголодались, ослабли. В это время чуваши заметили, что вместе с ними, особенно не приближаясь к ним и не отдаляясь, идет волк. Чуваши решили: пусть волк станет нашим племенным вождем, и мы пойдем за ним. Так они шли за ним 77 светлых дней, 77 ночей, отдыхая там, где останавливался волк. Па 77 день они вышли на берег большой реки. И волк исчез. Чуваши стали жить на этой большой реке. Уместно заметить, что волк как путеводитель и покровитель племени или народа выступает в мифологии почти всех тюркских и монгольских пародов.
По другому легендарному преданию, записанному В. М. Митрофановым в дер.Изанбаево Козьмодемьянского уезда от крестьянина С. Андреева в 1910 году, чуваши переселились из Азии в Европу, прошли мимо Черного моря и поселились в верховьях одной реки, впадающей в это море. Оттуда их вытеснили. Чуваши долго ходили, выбирая место получше, но не нашли. Потом перебрались на Волгу. Там они жили долго и достаточно размножились. У одного из них родились двенадцать сыновей. Когда сыновья достигли совершеннолетия, они дал им по быку с экипажем и разослал в разные стороны с условием, чтобы каждый поселился там, где его бык остановится. Так образовались чувашские селения.
С. М. Михайлов в 1852 году писал: «На вопрос, откуда они, чуваши, пришли в теперешнее их жительство... выставляют предание их предков, что они пришли из-за черного моря и из-за дальних гор... Древнейшим своим предком они считают какого-то Чуваша, и себя по нему называют чуваш». Венгерский тюрколог Г. Вамбери также указывал, что чуваши, по их преданиям, переселились на Волгу из своей отчизны, лежащей на юге. И. Д. Никитиным-Юрки в 1905 году в Ядринском уезде сделана такая запись: «Говорят, что чуваши прибыли с низовья (с юга). До них еще поселились [в Поволжье] марийцы».
В чувашском фольклоре широко представлено сказочное объяснение происхождения чувашей. Е. А. Турханом в 1962 году в дер. Новое Тинчурпно Яльчикского района записана такая легенда: «Говорят, в глубокую старину жил один человек по имени Чуваш. Оп очень метко стрелял из лука. Однажды он отправился на охоту в горы. Шел долго и увидел на вершине горы прекрасную птицу. «Подстрелю-ка ее»,—говорит Чуваш и вынимает остроконечную стрелу. В это время птица человечьим голосом произносит: «Не стреляй в меня, Чуваш. Возьми с собой домой, пригожусь при случае». Чуваш согласился и принес птицу домой. Как стемнело, лег на постель спать. Ночью проснулся от шума-гама. Вскочил и выходит из избы.
Ему навстречу вбегает в избу красивый парень (йёкёт) в серебряной одежде, а медная шапка блестит при свете луны. За ним прибежали жители деревни и рассказали, что на деревню совершили нападение разбойники-кыпчаки, хотели отогнать лошадей. А храбрый парень прогнал разбойников. «Куда делся парень?»—спрашивают односельчане. Чуваш им не отвечает. Заходит в избу и видит: кроме птицы никого нет. Трогает птицу, и она перевоплощается в очень красивую девушку. Догадался Чуваш: кыпчаков отразила она. «А теперь я стану твоей женой»,—молвит девушка. Так и зажили они. Но о ней узнал царь и решил сделать ее своей женой — царицей. Царь направляет своих нукеров к Чувашу, чтобы захватить его жену. Чуваш из лука перестрелял всех нукеров. После этого Чуваш с женой впрягли к избе лошадь, забрали весь свой скот и уехали к морскому берегу. После смерти Чуваша с женой их детей стали звать чувашами. Так произошел чувашский народ».
В незапамятные времена, гласит другая легенда, в городе Саре у некоего царя росла красавица-дочь Хунтеслу. Отец никому не показывал ее. Но ее посещал сын Солнца, и она забеременела. Отец, рассердившись, укрыл ее в золотой лодке, которую пустил в море. Лодка сияла от лучей Солнца. И ее заметили два богатыря — Болгар и Сувар. Стали делить находку. Болгар говорит: «Мне лодку». Сувар: «Мне — что в лодке». Как пригнали лодку к берегу, богатыри увидели в ней красавицу девушку-царевну. Сувар женился на этой девушке. Она родила ему много-много детей. От рода Сувара и пошел чувашский народ. Такой сюжет встречается и в фольклоре башкир, казахов; он проник и в татарскую письменную традицию.
В 1911 году псаломщиком села Ерилкино Бугурусланского уезда Самарской губернии А. Липатовым было записано: «Чуваши рассказывают, что они произошли от племени Вуташ. Но не знают, из какого племени вышел сам Вуташ...
По понятиям чувашей, их религия возникла в древности. И татары раньше жили чувашской верой, но впоследствии сбились с пути и вышли в татары, причем это произошло не очень давно, говорят чуваши. Некрещеные чуваши празднуют великий день (манкун) в страстную неделю (асап эрнинче). Если у них спросить: «Почему вы празднуете пасху в страстную неделю?»—они отвечают: «Экей, наш великий день появился давным-давно, раньше христианской пасхи, поэтому и празднуем его до вашей пасхи». На вопрос: «В честь чего вы празднуете свой великий день?»—следует ответ: «В этот день бог дал нам веру. И произошло это так. Вначале, по появлении света, людей было мало, всего 77 человек. Этих людей бог собрал на одну гору и сказал: «Кому какая религия нужна — принимайте по желанию». Тогда наш прародитель Яхунке заявил: «Мне дайте чувашскую веру». С того дня берут начало чувашская религия, чувашский язык. До этого дня не было ни одной религии. А теперь на Земле, говорят, существует 77 религий».
Под вутиш у чувашей подразумевается мифический водяной. Трудно объяснить смысл утверждения о появлении чувашей от племени Вутйш. Чувашская легенда о раздаче богом религий близка к библейскому мифу и имеет много аналогов у других народов.
В связи с неоднократными указаниями легенд и преданий о пребывании предков чувашей на Северном Кавказе уместно вспомнить описание сувар VII века в книге M. Каганкатваци «История агвап» компилятивном сборнике источников, составленном в X столетии. В 684 году в Суварское княжество (на территории современного Дагестана), находившееся в зависимости от Хазарского каганата, прибыло посольство Албании — государства на территории нынешнего Азербайджана — во главе с христианским епископом Исраилом.
Посольство прибыло в столицу Суварского княжества — «великолепный город Варачан», где оно было принято суварским великим князем Алп-Илитвером (Улп-Илитвером) и вельможами с большими почестями.
Согласно описанию посольства, в то время сувары знали уже земледелие. Они ценили дожди, которые «освежали растения и зелень», в результате чего «созревали плоды в наслаждение и пищу». В их жизни большую роль играли войны. Великий князь Алп-Илитвер прославился «силой, богатством и храбростью в войнах». При нем— «бесчисленный гуннский царский лагерь».
У сувар были богатые и бедные. Алп-Илитвер, живший в царском дворе, был окружен вельможами и князьями своего царства, с которыми он совещался. Упоминается о князьях или знатных вельможах Очи (Авчи), имевшем титул тархана, постельничем Чата-Хазре, Заркин-Хурсане. По приказанию Алн-Илитвера проводился суд на городской площади, куда собирали всех горожан.
Касаясь семейных отношений суваров, «История агван» указывает, что «согласно языческим нравам своим, они брали в супружество жену отца». Это говорит об обычае, связанном с многоженством, когда жена умершего, если она не является матерью наследника, вместе с имуществом переходила к его сыну. Далее в книге указывается, что «у них два брата имели одну жену и брали также разных жен». Здесь речь идет о многомужестве, распространенном среди бедняков (такой обычай встречается и в настоящее время в восточных странах). За девушку надо было платить большой калым родителям. Необеспеченные братья вынуждены были довольствоваться одной женой.
В книге подробно описана языческая религия сувар. Главным богом сувар являлся, по их представлению, чудовищный, громадный герой, исполин Тангрихан, «которого персы называют Аспандеатом». (Суварскому Тангри-хану в религии чувашей соответствовало Тура, или Мaн Тура. Само слово тангри, тенгри, таре в тюркских языках обозначает «небо».) «Почитали его (Тангрихана.— В. Д.) спасителем богов, жизнеподателем и дарователем всех благ». Культ главного бога Тангрихана был связан с почитанием священных густолиственных дубовых рощ, в которых выделяли как старейшину самое громадное, высокое дерево, а также были расположены капища с кумирами, идолами.
В этих рощах Тангрихану в жертву приносили лошадей. «Кровь их поливали вокруг дерев, а голову и кожу вешали на сучья деревьев». Они «ели и пили тело и кровь жертвенных животных». Сувары верили, что когда они поклоняются священным деревьям во имя Тангрихана, они получают все блага, все дары природы. Тангрихан «исцелял больных, возвышал неимущих и нищих». Жрецы, колдуны и знахари, умоляя князя и его сподвижников, на какое-то время принявших от Исраила христианство, сохранить священные деревья, говорили: «Мы силою их наводили вам во время знойной засухи и сильных жаров дожди, которые прохлаждали жар знойный, освежали растения и зелень, и созревали плоды в наслаждение и пищу вам».
Священные деревья запрещалось трогать. Верили, что если люди по незнанию брали от священного «дерева или падшие ветви, или сучья для своих нужд, то оно наказывало их страшными муками, бешенством, даже смертью, и истребляло дом и род их». (У поздних чувашей-язычников также нельзя было трогать киреметные деревья, нарушение запрета влекло такие же кары.) Служители культа говорили больным: «Вам надо было приносить жертвы и дары кумирам и деревьям, а вы не приносите, поэтому это наказание постигло вас от великих богов наших. Теперь возводите и принесите дары и жертвы деревьям и кумирам и избавитесь от этих недугов». Суварами почитался также бог Куар, который производил «искры громоносных молний и эфирные огни. Когда молния поражала человека или другое вещество, они приносили ему жертвы». (Поражает полное совпадение суварского слова Куар с чувашским словом кавар «горящие угли», «огонь».
Здесь имеем доказательство языковой общности сувар и чувашей.) В книге «История агван» также указывается, что сувары «приносили жертву огню и воде и поклонялись богам путей, также луне и всем творениям, которые в глазах их казались удивительными». Ритуалы сувар были связаны с многолюдными играми, плясками и увеселениями. «Много было у них беззаконных обыкновений и порочных обрядов...» В обычае было иметь золотые и серебряные изображения дракона в качестве охранительных амулетов. В числе служителей культа у сувар «История агван» упоминает жрецов, колдунов, чародеев, знахарей, магов и кудесников, а также особых служителей капищ и деревьев. Религия сувар в основных чертах совпадает с чувашскими языческими верованиями, известными по описаниям XVIII—XIX веков.
В преданиях повествуется, что по прибытии в Среднее Поволжье чуваши жили на левобережье Волги, по Каме, а также на правобережье — по реке Свияге и ее притокам. «В старину чуваши жили но Каме и Волге. Видимо, их жизнь там была очень хорошей. Недаром чуваши в окрестностях станции Ибреси и поныне в своих песнях упоминают о Каме, поют: «Щура Атал — юхан шыв (Кама — река). С мест первоначального обитания они расселялись в северном и западном направлениях, передвигаясь вслед за волком, оленем, быком, коровой, лошадью, овцой, козой.
О древней жизни чувашей и их расселении крестьянином дер. Большие Крышки Чебоксарского уезда Ф. Алексеевым в 1905 году записано следующее предание: «В старину чуваши как ныне на одном месте, устраивая постоянные поселения с жилищами и надворными постройками, не жили. Они выбирали удобные места с лесами, лугами и ровными полями, пригодными для возделывания хлебов. На таких местах они прокармливали себя, занимаясь земледелием и скотоводством. Как земля становилась неплодородной, они переезжали на другое место. Так, кочуя с места на место, они коротали свой век».
На левобережье Волги, говорится далее в предании, жили три родных брата: старший Пичура, средний Айдар и младший Чинкей (по другому варианту — Кугей). Они жили в местности, называвшейся Карканкарк. Обитавшее здесь племя язычников называлось крапляк. Братья происходили из этого племени. Эти три брата содержали большого быка, который пасся свободно, уходил с их стойбища на две-три недели и опять возвращался к хозяевам. Однажды бык не показывался более месяца. Хозяева забеспокоились и пошли на поиски. Долго-долго искали быка и обнаружили его в волжской долине, на лугах. Братья решили жить там, где остановился бык. Отсюда бык не уходил. Пичура, Айдар и Чинкей выкорчевали лес и начали обрабатывать землю. Здесь бык пробыл три года и в один прекрасный день переправился на правый берег, отошел верст на десять и остановился близ реки Большой Аниш у возвышенности, откуда били два ключа. На возвышенности — лес, внизу — обширные луга. Братьям местность понравилась. Здесь бык задержался на несколько лет, но затем тронулся в западном направлении. Братья посовещались и решили: не уходить всем за быком, одному из них остаться здесь же. Согласился остаться младший брат Чинкей. Он основал деревню Кугеево (по-чувашски Чинкейкасси, ныне называется Чанкасси). Бык, отойдя верст на семь, остановился у мощного ключа. Здесь обосновался Айдар (возникла деревня Айдарово). Затем бык перешел на две с половиной версты на северо-запад к другому ключу, где Пичура основал деревню Пичурино (ныне село Бичурино Мариинско-Посадского района).
В дер. Подлесной Цивильского уезда в 1904 году записано такое предание: «От берега Волги приехали три человека верхами: Турмыш, Бузай, Тимяш, и положили они уговор: «У кого лошадь где остановится, не двинется с места, он должен остаться там». Так братья основали селения Подгорные Тимяши, Подлесную (здесь поселился Бузай) и Турмышево26.
Старики-чуваши в 1837 году рассказывали, что село Штанашево Курмышского уезда «получило название свое от имени одного из семи братьев, родоначальников при-сурских чувашей,— Штанаша... Семь братьев из чувашей пришли от берегов Волги к сурскому лесу. Одного из них звали Четай, другого — Хоршеваш, третьего — Атай, четвертого — Штанаш, пятого — Роскильд, шестого — Ходар, седьмого — Торай. Все они были женатые и семейные». Так как всем семерым вместе жить было неудобно, они начали рассуждать, как бы им разделиться и каждому иметь свою землю, свою собственность.
«Думали, думали и наконец решили: Ты, Четай, имеешь сужеребую кобылу,— погоняй ее и иди за ней с семейством: где она ожеребится, там ты построишь себе избу, пюрть, и будешь жить с семейством; а земля, которую пройдет твоя кобыла, будет твоей землей». Таким образом обрели себе земли и поселились Хоршеваш, идя за козой с прибылью, Атай — за суягной овцой, Штанаш — за стельной коровой... Каждый из них шел за беременным животным. От этих братьев, по преданию, возникли селения Красные Четаи (у Четая волосы были рыжие, почему его селение назвали Красным), Хоршеваши, Штанаши, Атаи, Раскильдино, Ходары, Тораево, ныне; входящие в Красночетайский, Аликовский, Шумерлинский и Моргаушский районы.
Предание, имеющее отношение к расселению чувашей, было зафиксировано в середине XIX века В. А. Сбоевым в северных районах Чувашии (в Чебоксарском или Цивильском уезде): «У здешних чуваш есть предание, что предки их очень много лет тому назад пришли с юга: из-за Симбирска».
Широко распространенный в чувашских легендах и преданиях мотив о переселении за животным встречается в фольклоре многих тюркских народов (каракалпаков, башкир и др.). Такие предания нисходят к гуннской эпохе. Так, тотемом у Шаньюйского рода гуннов был бык. Некоторые этнические подразделения уйгур, связанные происхождением с гуннами, сохранили название тотема бык «огуз» в своем этнониме. Византийские историки VI века Прокопий Кесарийский и Агафий Миринейский приводят легенды о том, как охотники гуннских племен кутри-гуров и утригуров, которых сближают с болгарами, за серной перешли вброд Меотийское озеро (ныне Азовское море), считавшееся непроходимым. Кутригуры и утригуры сочли, что серна указала им путь на запад. Они перешли через озеро, разгромили и отогнали готов на запад, сами продвинулись на Дунай и в пределы Византии. Затем утригуры вернулись в Приазовье. Такую же легенду приводит и готский историк VI века Иордан. Современные историки считают, что серна указала болгарам Аспаруха путь к дунайским землям. Аналогичная легенда бытовала и среди венгров, в ней упоминаются белары (болгары)
... Было между ними племенами одно племя очень смирное, покорное, не любившее воевать понапрасну. Другие племена стали их звать чуваши —чаваш... Племя чаваш не воевало, не любило воевать, поэтому оно оставалось целым, потом остатки истребленных племен присоединялись к этому племени, и вследствие этого это племя умножилось, а другие племена со временем совсем исчезли». В этой записи, с одной стороны, проявляется широко распространенная народная этимология этнонима чаваш от йаваш «смирный», с другой чувствуется и некоторое влияние книжных исторических знаний. В преданиях есть и указание на то, что чуваши прежде назывались сивати.
На Северном Кавказе, в Суварском и Болгарском объединеииях, затем в Волго-Камье в VIII—IX веках, предки чувашей жили в условиях строя военной демократии, предшествовавшего классовому обществу. Шел процесс классообразования, но классовые противоречия еще выражены слабо. «Военный вождь народа становится необходимым, постоянным должностным лицом, пишет Ф. Энгельс.— Появляется народное собрание там, где его еще не существовало. Военачальник, совет, народное собрание образуют органы родового общества, развивающегося в военную демократию. Военную потому, что война и организация для войны становятся теперь регулярными функциями народной жизни. Богатства соседей возбуждают жадность народов, у которых приобретение богатства оказывается уже одной из важнейших жизненных целей».
К периоду военной демократии, или к героической эпохе, в истории предков чувашского народа относится легенда об Атл-батыре. В рассказе М. К. Сеспеля «Дети леса» чуваши поют о том, что в давние времена у них был храбрый герой Атл-батыр, который погиб в бою и похоронен в золотом гробу, да на дне морском». В легенде, записанной Н. И. Егоровым, Атл выступает храбрейшим вождем (патша) чувашей, защищавшим их от врагов. В последнем бою он на белом коне вторгся во вражеское войско и острым мечом косил врагов. В него враги пускали сотни стрел, которые втыкались в его щит. Семь раз меняли воины щиты Атла, и каждый раз щит со стрелами с трудом поднимали семь воинов. Как стали менять в восьмой раз, вражеская стрела намертво сразила героя, попав в его сердце. В честь своего вождя чуваши самую большую реку назвали Атл (так называется по-чувашски Волга). Примечательно, что в армянском атласе VII века река Волга называлась Атл.
Представляется, время военной демократии отражает широко распространенная легенда о Темеис (Чемене), зафиксированная в нескольких вариантах. Приведем один из них, опубликованный еще в 1900 году: «Прошло то благодатное время, рассказывает чувашская легенда, когда чуваши под покровительством Теменя, великого полководца и премудрого правителя, пользовались всеми благами природы. Темень был муж великой силы, владевший всей премудростью... При нем чувашей не смел обидеть ни один лютейший враг. ...Ободренные и воодушевляемые примером своего полководца, они нападали на какого угодно неприятеля, бросались на какую угодно опасность. Даже и женщины чувашские тогда были обучены военному искусству, носили, как и мужчины, военные доспехи и шлемы и сражались наравне с мужчинами, в воспоминание чего и по настоящее время носят шлемообразпые головные уборы.
Темень владел непостижимыми тайнами, стоял он без всякого вреда под дождем вражеских стрел и копий. Прекрасный правитель был Темень, отечески заботился о чувашах, с охотой умиротворял враждующих и судил справедливо. И было тогда у чувашей всего вдоволь: и скота, и хлеба, и меда. Но человек не вечен, пришло время умирать и Теменю. Перед смертью он собрал чувашей и говорит им: «Друзья, братья и сестры! Благодарите бога, довольно пожил я с вами, старался всячески о вашем благополучии, не жалея ни сил, ни здоровья. Пришло теперь время мне оставить вас и отойти в иной мир, живите вы дружно и мирно, вместо же меня изберите храбреца, готового за вас на все опасности». Чуваши стали плакать и умолять Теменя не покидать их. В утешение им он сказал: «Совсем я не покидаю вас; наступят для вас дни страдания и нужды, тогда вы обратитесь ко мне и я избавлю вас».
В одно прекрасное время чуваши, порядочно выпившие медвяного кваса, заспорили о том, явится Темень или нет. Одни говорили, что во дни невзгод Темень явится, другие — нет. Неблагоразумные предложили сделать опыт. Предложение было принято, и опыт сделан. Вот чуваши вышли и давай кричать: «Темень, спасай нас, погибаем!» О диво, о ужас! С горы съезжает Темень со всей свитой: как лунь седой, высокий, широкоплечий, на сивом коне. Подъехал к спорившим чувашам, посмотрел кругом и не увидел никакой опасности для них. Тогда в пылу негодования за напрасное беспокойство он гневно сказал чувашам: «За то, что вы меня тревожили напрасно, вы будете просить и умолять вечно, но тщетно: более к вам я не явлюсь». Сказав это, он скрылся. И теперь чуваши призывают Теменя в своих молитвах, приносят ему жертву, но все напрасно».
Легенда эта символична: военачальник, вождь союза чувашских племен Темень перестал защищать народ — пора военной демократии прошла. Грабительские войны, как указывал Ф. Энгельс, усиливали власть военачальника и подчиненных начальников. Вначале они избирались, но постепенно эти должности становились наследственными. И они присвоили публичную власть. Возглавляемые ими бывшие родовые органы регулирования народной жизни превратились в органы господства и угнетения. Возникло государство. Главным условием возникновения классов и государства явилось развитие производительных сил, появление прибавочного продукта — некоторых излишков сверх прожиточного минимума людей, и эти излишки стало возможным накапливать, превращать в экономическую основу классового господства и угнетения. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы вообще.
В легенде о Темене говорится об участии в сражениях и чувашских женщин. В чувашском фольклоре известны предания об отважной чувашской женщине Юраке, или Чумаре, ходившей предводительницей войск и жившей тысячу лет назад. Не говоря о древнейших временах матриархата, в более близкое время участие женщин (амазонок) в войнах было характерно для североиранских племен сарматов, обитавших в конце I тысячелетия до нашей эры — начале I тысячелетия нашей эры на Северном Кавказе, Нижней Волге и в Южном Приуралье. На Северном Кавказе с ними долго соседствовали и смешивались предки чувашей. Возможно, как следствие влияния сарматов, у предков чувашей в I тысячелетии нашей эры были женщины-воительницы.
Арабский путешественник Ахмед ибн Фадлан, побывавший в Волжской Болгарии в 922 году, сообщает, что у болгар женщины находятся на равном с мужчинами положении (рядом с болгарским царем — йылтываром (эльтебером) сидела его жена, у болгар не было затворничества женщин). Другой арабский путешественник, Абу Хамид ал-Гарнати, посетивший волжских болгар в 1135—1136 и 1150 годах, сообщает легенду о высокой женщине—болгарке, убившей своего мужа Адама, одного из сильнейших мужчин Болгара: «она прижала его к своей груди и сломала ребра, и он сразу умер». Арабский автор XI века Ал-Бекри город амазонок локализует вблизи от руссов и сообщает, что амазонки «ездят верхом и лично выступают на войну и обладают смелостью и храбростью». А на карте Фра-Мауро 1459 года территория Чувашского Поволжья названа Амазонией (к слову сказать, на месте Чебоксар изображен город Веде-Суар).
Как уже указывалось, значительную часть населения Великой Болгарин составляли предки чувашей. Предания сохранили воспоминания о городах Болгаре, Суваре, Биляре и других, о занятиях населения, классовом неравенстве, о царях, правителях, военачальниках.
В предании, записанном в 1911 году, сообщается, что в древности у чувашей был царь. Он жил в городе, расположенном у слияния Камы с Волгой. Теперь этого города нет. В том же году в селе Ерилкино Бугурусланского уезда Самарской губернии записано следующее предание: «Один старый чуваш говорит: «Наш чувашский народ в старину был очень сильным народом, у него были свои цари. Цари были не из русских, а из чувашей. Со временем многие чуваши стали татарами».
Кузнечихинское городище в Кузнечихинском районе Татарстана только чуваши называли Суваром. По преданию, Сувар являлся болгаро-чувашским городом. Он был обнесен дубовой стеной. В нем стояла конница болгарского царя. Жители занимались ремеслами и торговлей. Сюда восточные купцы по Волге и верблюжьими караванами привозили разные товары. В дер. Черемушка Билярского района Татарстана в 1936 году записано такое предание: «В десяти верстах от нашего селения находится деревня Биляр. В старину там был город. Говорят, он являлся столицей чувашей. Вокруг города был вырыт ров. Его следы заметны и ныне». Далее сообщается о разгроме города захватчиками. Еще в болгарское время возник, по преданию, город Симбир. У болгарского хана были три сына. Старшего звали Сембер (сёмпёр). Однажды он со своими друзьями отправился на охоту в волжские леса. Охотились несколько дней. Напоследок попали в чащобу и не знают, как пробраться к Волге.
Вдруг перед ними волк напал на олененка и начал его терзать. Сембер и его спутники выстрелили из луков и убили волка. Олененок, облизывая раны и оглядываясь назад на спасителей, тронулся вперед. За ним пошли Сембер и его друзья. Олененок вывел их к речке. Там он напился воды и скрылся. Его спасители пошли по речке вниз и скоро вышли к Волге. Вернувшись домой, Сембер рассказал отцу о случившемся на охоте. Отец сказал, что то место, где напился олененок,— указанное богом Пюлехси чистое место и надо там основать город. Хан построил город для старшего сына, разместил в нем войско. Все земли в окрестностях города были пожалованы отцом Семберу. Так возник город Симбир (Чёмпёр).
Действительно, во многих письменных источниках XVI—XVIII веков упоминается о Симбирском городище. Автор истории Симбирска, со ссылкой на опубликованный в 1870 году труд К- И. Невоструева, пишет: «На левом берегу реки Волги, верст 18 ниже нынешнего города Симбирска, между селами Крестовым Городищем и Кайбелы... еще до сих пор заметны остатки старинного «Синбирского городища», построенною па несколько столетий ранее основания гор. Симбирска одним знаменитым в свое время болгарским князем Синбиром, от которого и получил свое название. В древние времена этот город имел важное значение и считался главным городом Синбирской области обширного царства волжских болгар, но был разрушен Тамерланом, когда он преследовал Тохтамыша».
В предании, записанном И. А. Ивановым в 1979 г. в селе Алманчиково Батыревского района, говорится, что давным-давно у наших древних племен было свое большое и сильное государство. Оно было богатым и величественным. О нем хорошо знали в далеких государствах, которые были с ним в дружбе, вели торговлю. И торговцы этого государства ездили торговать за моря. Из-за многих морей купцы других государств сюда приезжали торговать51.
С этим преданием перекликается другое: «В старину чуваши, говорят, сами держали государство, сами образовали государство. Об этом государстве старые люди много рассказывали. Славилось, говорят, это государство, торговало со многими ближними и дальними странами. От моря до моря, от Волги до Волги тянулись его рубежи. Из-за его богатств, говорят, называли это государство Серебряной Болгарией (Йухрат Пйлхар)»52.
Согласно преданиям, чуваши еще в Волжской Болгарии носили серебряные украшения. «Однажды,— говорится в предании,— к нашему царю приехал царь другой страны, говорят, и все хвалится своим имуществом и богатством страны. Наш царь говорит, ему: «В моем государстве живет народ в серебряном одеянии». Услышав это, чужой царь замолчал, говорят. Под народом в серебряном одеянии наш царь подразумевал чувашей, говорят».
Во время весеннего праздника Уяв чувашский царь, по преданию, объезжал свои владения, встречался со своими подданными.
На высоком шесте развевалось царское знамя, а чувашские общины вывешивали сурбан (белую женскую головную повязку с вышивками). Царь принимал от общинников дары. Во время встречи с царем проводились моления, игры с песнями и плясками. Предания называют имена чувашских царей Алмыша и Нухрата.
Чувашские цари, согласно преданиям, опасаются великанов-улпов, служивших им и одерживавших победы над врагами. Цари боялись, как бы улпы не захватили у них власть, не сместили их. Однажды царь заблудился с войском в дремучем лесу. Крестьянин-улп Батырбю увидев царя и войска, перенес всех на берег Волги. Царь пригласил Батырбю в свой дворец в гости. Царь узнает, что у Батырбю есть любимая девушка Ырби (Добрая). Царь, боясь Батырбю, заточил его в темницу-подземелье, а Ырби привел к себе. Она не согласилась стать наложницей царя и также была отправлена в темницу. Здесь она забеременела и была выпущена на волю. У нее родился сын-великан, который освободил отца.
Улпы забывали обиду и в часы опасности, нависшей над родиной, выступали в ее защиту. Так, Марка-улп и его соратники, находившиеся вдали от родины, на Золотой горе, узнав, что г. Болгар окружен врагами и истекает кровью, прилетели (улпы могли и летать) в Болгар н очистили его от неприятеля. Турскпй царь напал на суварского царя. Последний послал гонца за Улпом. Однако его дома не было. Тем временем турский царь разгромил Сувар: сжег дома, перебил и пленил много людей, награбил ценностей и увел скот. К возвращению Улпа враги праздновали победу за городом. Улп рассердился на горных героев Торхана, Пешкана, Чопантаиа и Машока за то, что они не защитили город от врага. Он кинул названных героев на вражеское войско, и над ним образовались горы, похоронив всех врагов под собой.
Улпы—не только воины. Они участвуют и в управлении. У царя Нухрата скончался старший абыз (управляющий). Чтобы выявить самого умного человека, царь объявил состязание на сообразительность. Мудрейшим оказался один из улпов, и он был назначен старшим абызом страны.
Подобные легенды о великапах-улпах были широко распространены еще в Волжской Болгарии. Болгарский царь Алмуш рассказал в 922 году секретарю Багдадского посольства Ахмеду ибн Фадлану о приплывшем по Волге великане ростом в 12 локтей (около 5 метров), с головой как самый большой котел, и о казни им этого великана. Абу Хамид ал-Гарнати, араб из Гренады, побывавший в Волжской Болгарии в 1135—1136 и 1150 годах, рассказывает, что он видел в Болгаре «высокого человека из потомков адитов, рост которого больше семи локтей, по имени Данки. Он брал лошадь под мышку, как человек берет маленького ягненка. А сила у него была такая, что он ломал рукой голень лошади и разрывал мясо и жилы, как другие рвут зелень.
А правитель Булгара изготовил ему кольчугу, которую возили на повозке, а шлем для его головы, как будто котел. Когда случалось сражение, он сражался дубиной из дуба, которую держал в руке, как палку, по если бы ударил ею слона, то убил бы его. И был он добрым, скромным... И не было в Булгаре бани, в которую он мог бы войти, кроме одной, с большими дверями, и он ходил в нее... И была у него сестра его же поста, я видел ее в Булгаре много раз». Разумеется, Ал-Гарнати не видел великана и его сестру. Он слышал лишь легенду о них. Поразительно и то, что в приведенном рассказе и чувашских легендах об улпах совпадают многие мотивы и детали: и улпы брали лошадей под мышку, вырывали дубы и сражались ими, используя как палицы, и голова у них, как большой котел. Ал-Гарнати же пишет: «...И остались эти великаны в земле булгар и башкирд, там и находятся их могилы». Он, несомненно, имеет в виду курганы, которые чуваши называют улап тапри — «могилой великана».
Ал-Гарнати пересказывает и легенду о происхождении этнонима болгар и принятии болгарским царем ислама, указав, что он прочитал об этом в «Истории Булгарни». «А смысл слова булгар — ученый человек. Дело в том, что один человек из мусульманских купцов приехал к ним из Бухары; а был он факихом (правоведом.— В. Д.), хорошо знавшим медицину. И заболела жена царя, и заболел царь тяжелой болезнью. И лечили их лекарствами, которые у них приняты. И усилился их недуг, так что стали они оба опасаться смерти. И сказал им этот мусульманин: «Если я стану лечить вас и вы поправитесь, то примете мою веру?» Оба они сказали: «Да». Он их лечил, и они поправились и приняли ислам, и принял ислам народ их страны». Когда на болгар напал царь хазар, говорится далее в легенде, болгары с криком «Аллах велик» быстро разгромили большое хазарское войско. Разгромленный хазарский царь, поняв силу аллаха, также принимает ислам. «А ученый у них (болгар.—В. Д.) называется балар (чув. пёлет. — В. Д.), поэтому назвали эту страну «Балар», смысл этого - «ученый человек», и арабизировали это, и стали говорить» «Булгар». Это предание возникло, конечно, среди болгар-мусульман.
Совершенно другой смысл имеет легенда «Алмушбатыр и Яппар», записанная Н. И. Егоровым от А. А. Овчинниковой в дер. Старое Яисптово Урмарского района в 1975 году. Дело было в древности. К чувашам заявился великан-волшебник Яппар. Этот батыр мечтал завладеть странами, куда не доходил даже Эскентер (Искандер, то есть Александр Македонский.—В. Д.). Яппара боялись медведи и волки, а львы сторонились путей, где он проходил. У него имелся аргамак, который девятидневный путь проходил своими девятью шагами. Он был батыром не чувашским, а какого-то другого парода. Этот пришелец привез какой-то невиданный в здешних местах порядок. Кто сопротивлялся этому порядку, тех он разрубал мечом, сжигал в огне. Яппар хотел установить свой порядок и среди чувашей. А этот порядок был изложен в книге, служившей законом. Предстал Яппар перед чувашским царем. А им был Алмуш-батыр. При появлении Яппара он со своими сыновьями обедал. А сыновья были такими же исполинами, как отец. Увидев чувашских батыров, Яппар удивился. Он не ожидал, что у чувашей есть такие батыры. А эти в огромном котле сварили величайшего! быка. Одна голова быка была величиной с печь.
Алмуш не понял приветствия Яппара «Салам алсйкум» и попросил милости к столу. Яппар не понял приглашения, вытащил свой китап (книгу) и стал читать, учить новой вере и новому порядку. Слова Яппара льются как песня. Читал-читал и протянул книгу Алмушу. Подержал ее Алмуш, а рна молчит в его руках. «Что мне с ней делать,— говорит Алмуш Яппару,— не поет она в моих руках. Положи ее за пазуху, садись обедать. Головой быка угощу, ты мой гость. Садись, ешь». Не понял Яппар этих слов, озлобился он, полагая, что Алмуш издевается над ним, показывая на голову быка. В гневе Яппар вытащил свой меч. Тут мгновенно сыновья Алмуша взяли в руки кости и голову быка, готовы ударить Яппара. А кости быка как дубовые кряжи. Испугавшись, Яппар удрал. Лишь аргамак спас его. Алмуш кинул вслед ему голову быка. Больше Яппар не показывался среди чувашей. Он отдал книгу татарам, поэтому книгу они называют китапом. А на берегу Волги имеется гора Бычья голова. Она похожа на череп быка. Говорят, брошенная Алмушем бычья голова долетела туда и позже превратилась в гору.
Предания о болгарском времени, в отличие от легенд, характеризуются большей историчностью. «Черемисы, мордва, чуваши и болгары составляли прежде одно государство,— говорится в предании, записанном в 70-х годах XIX века от чувашского крестьянина И. Артамонова в селе Тюрлема Чебоксарского уезда.— У них был свой князь. Столичный город был на берегу Волги, где теперь стоит Верхний Услон; тут жил болгарский князь». Согласно другому преданию, «разноплеменные народы, находившиеся под управлением болгарского князя, жили мирно и вели торговлю с соседними народами».
Предания сообщают и о чувашских князьях и тарханах, владевших и управлявших соплеменниками. Согласно преданиям, территорией, на которой в конце XIX века были размещены Верхне-Тимерсянская волость, заселенная чувашами, западные части Нагаткинской и Ново-Никулинской волостей Симбирского уезда, в XI или XII веке владел чувашский князь Кучум. На этой территории были два городка круглой формы, остатки которых были заметны еще в конце XIX столетия. В 1797 году землемерами при проведении генерального межевания в селе Малый Сундырь Козьмодемьянского уезда от чувашских крестьян было записано предание о том, что в городище, сохранившемся в дачах села, «жительствовал во время существования Булгарского государства ордами управляющий в означенных полестинах (то есть местностях.— В. Д.) владетель».
Широко распространены предания о торханах, управлявших чувашами. В преданиях допускается идеализация этой группы феодалов времени национальной независимости предков чувашей. «Назад тому около тысячи лет жили среди чувашей торханы... Весь народ подчинялся их воле... Торханы строго наказывали провинившихся, а сами должны были учить народ правде и заставлять приносить животные жертвы; в начале же лета, перед жнитвом, торханы обязаны были лично совершить жертвоприношение, к которому собирался весь чувашский народ...
Торханы жили в разных местах, оттого во многих местах есть «торханскне» луга или поля». «По рассказам здешних чуваш,— писал С. М. Михайлов в 1852 году,— в древние времена были у них особые наездники, называвшиеся торханами, которые, будучи вооружены стрелами, разъезжали верхами... нападали на неприятелей и прогоняли их из своих пределов. Таким образом торханы сии, по словам чуваш, вытеснили будто бы в одно время какого-то беглого вельможу, укрепившегося в лесах их с шайкою и грабившего и разорявшего чуваш: наездники торханы вооружились против него, напали на него и прогнали его из своей Чувашской области». Следовательно, торханы, согласно преданиям,—и местные правители, и служилые люди.
В болгарском городище Хулаш близ села Кошки-Новотимбаево Буинского района Татарстана, согласно преданиям, жили чувашские улбуты (феодалы).
В другом предании о правобережных чувашах говорится: «...Некогда чуваши жили между Волгой и Свиягой. Они, говорят, жили в землянках, почему и селения их были незаметны. Даже их центральный город состоял из землянок. Их деревни и города были расположены среди лесов и степей междуречья Волги и Свияги, говорят. Тогда их называли не чувашами, а какими-то суварами. Так их называли потому, что они жили в чащобах у реки. Один их город, застроенный землянками, назывался Пахарда (Медный), другой — Питенкё (Беденьга). В городе Пахарда плавили медь, говорят, а в городе Питенкё чеканили монеты. Жители второго города были очень богаты, говорят. Поэтому и назвали этот город Питенкё».
О том, как обращались чувашские феодалы с крестьянами, можно судить по преданию, записанному в селе Сугуты Батыревского района — на территории, заселенной болгарами-чувашами с IX века. Здесь имелся замок чувашского пуяна (богатея, феодала). У него было три сына и дочь Савтеби. После смерти отца сыновья укрепили замок, окружили его рвами и собрали воинский отряд. Они начали неимоверно угнетать черный люд, издеваться над ним. Грабили людей, убивали, уводили к себе девушек. Иссякло терпение парода. Крестьяне напали на замок, но не сумели проникнуть в него. Савтеби любила отважного крестьянского парня. А он был с восставшими. По его просьбе Савтеби указала повстанцам подземный тайный ход в замок, и они проникли в него, расправились с угнетателями.
Но один из братьев спасся бегством и, узнав, что подземный ход указала крестьянам сестра, убил ее. Место, где она похоронена, до сих пор называется ложбиной Савтеби.
Легенда, записанная в 1936 году в дер. Старые Савруши Аксубаевского района Татарстана М. И. Васюткиным, повествует о кончине болгарского царя: «Возле деревни Старые Савруши, у большой дороги есть урочище Чулпалак (Каменный памятник). Там лежат четыре больших камня. Они, по рассказам стариков, появились так. В старину жил болгарский царь. Он приехал в нашу деревню на тройке, чтобы кататься на масленице. Сделал два круга вокруг деревни. Как начал третий круг, его поглотила земля на том месте, где потом выросли эти четыре камня».
Рассмотренные в этой главе легенды и предания чувашей о глубокой старине — последнем этапе первобытнообщинного строя и времени Болгарского государства, хотя и носят отчасти мифический, сказочный оттенок и не богаты конкретными историческими реалиями, все же приближенно передают колорит и картины эпохи. В легендах и преданиях мы видим отражение периода военной демократии с героикой племенных вождей, переселения тюркоязычных предков чувашей с Кавказа на Среднюю Волгу, возникновения неравенства между людьми и классовых антагонизмов, общественного строя Волжской Болгарии с ее городами, царями и князьями — угнетателями народных масс. Чувашские цари в легендах и преданиях — это болгарские и суварские князья, цари Волжской Болгарии. Период существования Болгарского государства отложился в памяти народа как время национальной независимости, которую приходилось отстаивать в сражениях с внешними врагами.
Времена военной демократии и Волжской Болгарии легенды и предания рисуют преимущественно в светлых тонах.
В жанрах легенд и преданий об отдаленном прошлом представлены в большинстве своем отточенные, произведения с запоминающимся динамическим сюжетом и яркими, в основном героическими образами. Столетиями шлифовались эти произведения. Преобладают богатырские легенды и предания. Впечатляющи сюжеты о возникновении скотоводства, земледелия, социального неравенства, о причинах и ходе переселения Улпов с Кавказа в Волго-Камье, освоения ими средневолжских земель, борьбе с врагами. В легендах, наряду с реальными, действуют и сверхъестественные силы. Мотивы о тотемных животных, лесах, казавшихся великанам травой, курганах и прочем встречаются в ряде легенд и преданий. Есть и мотив мифа о Прометее, прикованном к скале. Фольклорными приемами в художественном совершенстве отображены образы Улпов, Азамата, Теменя, Марки и других героев. Многие легенды и предания пронизаны идеей борьбы добра и зла. В них добрые начала борются против злых, справедливость против несправедливости. Нередко зло наказывается, справедливость торжествует. Так, Улп, спустившийся с горы Арамази, был наказан — прикован к горе за то, что не выполнил заветов отца Аслади: обижал людей, отогнал их с их пастбищ. Легенды и предания о древности содержат идеи человечности, любви к Родине, дружественного, уважительного отношения к другим народам.
В героических легендах и преданиях чувашей имеется много общего с фольклором их предков — болгар, а также тюркоязычных, ираноязычных, яфетических (кавказских), финно-угорских и славянских народов, с которыми предки чувашей общались на протяжении их долгого исторического пути.
Народность и эстетические достоинства обусловили долговечность легенд и преданий о древности. Прошлым поколениям они служили источником познания истории, средством воспитания масс в нормах народной общественной нравственности, патриотизма и гуманизма, в духе ненависти к угнетателям, стойкости и мужества в борьбе с внешними врагами. Рассмотренные легенды и предания отражают вековечную мечту народных масс, их чаяния и ожидания о свободе и независимости, об установлении справедливого общественного строя без угнетения и насилия, с заботливыми и добрыми правителями.